Начало русской летописи. Первый летописец земли русской

Великие философы часто повторяли, что люди, не знающие своего прошлого, не имеют будущего. Историю своей семьи, своего народа, своей страны следует знать хотя бы для того, чтобы не приходилось делать одни и те же открытия, совершать одни и те же ошибки.

Источниками информации о событиях прошлого служат официальные документы государственного уровня, записи религиозных, социальных, образовательных учреждений, сохранившиеся свидетельства очевидцев и многое другое. Самым древним документальным источником считаются летописи.

Летопись - один из жанров Древнерусской литературы, бытовавший с XI по XVII века. По своей сути это последовательное изложение значительных для истории событий. Записи велись по годам, по своему объему и подробности изложения материала они могли сильно различаться.

Какие события заслуживали упоминания в летописях?

Во-первых, это поворотные моменты в биографии русских князей: вступление в брак, рождение наследников, начало княжения, боевые подвиги, смерть. Иногда русские летописи описывали чудеса, происходящие от мощей почивших князей, например, Бориса и Глеба, первых русских святых.

Во-вторых, летописцы уделяли внимание описанию небесных затмений, солнечных и лунных, эпидемий серьезных болезней, землетрясений и т.д. Нередко летописцы пыталась установить зависимость между природными явлениями и историческими событиями. Например, поражение в сражении могло объясняться особым положением звезд на небе.

В-третьих, древние летописи рассказывали о события государственного значения: военных походах, нападениях врагов, строительстве культовых или административных сооружений, церковных делах и т.д.

Общие черты известных летописей

1) Если вспомнить, что такое летопись, то можно догадаться, почему этот жанр литературы получил такое название. Дело в том, что вместо слова «год» авторы использовали слово «лето». Каждая запись начиналась со слов «В лето», далее следовало указание года и описание события. Если с точки зрения летописца ничего значительного не произошло, то ставилась помета - «В лето ХХХХ бысть тишина». Полностью пропустить описание того или иного года летописец не имел права.

2) Некоторые русские летописи начинаются не с возникновения Российского государства, что было бы логично, а с сотворения мира. Таким образом летописец стремился вписать историю своей страны в общечеловеческую историю, показать место и роль своей родины в современном для него мире. Датировка также велась от сотворения мира, а не от Рождества Христова, как мы делаем сейчас. Промежуток между этими датами равен 5508 годам. Поэтому запись «В лето 6496» содержит описание событий 988 года - Крещение Руси.

3) Для работы летописец мог использовать труды своих предшественников. Но он не только включал оставленные ими материалы в свое повествование, но и давал им свою политическую и идеологическую оценку.

4) От других жанров литературы летопись отличается особой стилистикой. Авторы не использовали никаких художественных приемов для украшения своей речи. Главным для них были документальность и информативность.

Связь летописи с литературными и фольклорными жанрами

Особая стилистика, о которой было сказано выше, однако, не мешала летописцам периодически прибегать к устному народному творчеству или другим литературным жанрам. Древние летописи содержат элементы легенд, преданий, героического эпоса, а также житийной и светской литературы.

Обращаясь к топонимической легенде, автор стремился объяснить, откуда пошли названия славянских племен, древних городов и всей страны. Отголоски обрядовой поэзии присутствуют при описании свадеб и похорон. Для изображения славных русских князей и их героических деяний могли использоваться приемы эпоса. А для иллюстрации быта правителей, например, устраиваемых ими пиров, - элементы народных сказаний.

Житийная литература с ее четкой структурой и символикой давала летописцам и материал, и метод описания чудесных явлений. Они верили во вмешательство божественных сил в человеческую историю и отражали это в своих трудах. Элементы светской литературы (поучений, повестей и т.д.) авторы использовали для отражения и иллюстрации своих взглядов.

В ткань повествования также вплетались тексты законодательных актов, княжеских и церковных архивов, другие официальные документы. Это помогало летописцу дать наиболее полное представление о важных событиях. А что такое летопись, как не всеобъемлющее историческое описание?

Самые известные летописи

Следует отметить, что летописи делятся на местные, получившие большое распространение во времена феодальной раздробленности, и общероссийские, описывающие историю всего государства. Список самых известных представлен в таблице:

Вплоть до XIX века считалось, что «Повесть временных лет» - это первая летопись на Руси, а ее создатель монах Нестор - первый русский историограф. Это предположение было опровергнуто А.А. Шхматовым, Д.С. Лихачевым и другими учеными. «Повесть временных лет» не сохранилась, но ее отдельные редакции известны по спискам в более поздних произведениях - Лаврентьевской и Ипатьевской летописях.

Летопись в современном мире

К концу XVII века летописи утратили свое историческое значение. Появились более точные и объективные способы фиксации событий. История стала изучаться с позиций официальной науки. А у слова «летопись» появились дополнительные значения. Уже не вспоминаем мы о том, что такое летопись, когда читаем заголовки «Летописи жизни и творчества N», «Летопись музея» (театра или любого другого учреждения).

Есть журнал, киностудия, радиопередача с названием «Летопись», а любителям компьютерных игр наверняка знакома игра «Летопись Аркхема».

Русские летописи

Ле́топись - погодово́й, более или менее подробный рассказ о событиях.

Летописи сохранились в большом количестве так называемых списков XIV -XVIII веков . Под списком подразумевается «переписывание» («списание») с другого источника. Списки эти по месту составления или по месту изображаемых событий исключительно или преимущественно делятся на разряды (первоначальная киевская, новгородские, псковские и т. д.). Списки одного разряда различаются между собой не только в выражениях, но даже в подборе известий, вследствие чего списки делятся на редакции (изводы). Так, можно сказать: Летопись первоначальная южного извода (список Ипатьевский и с ним сходные), Летопись первоначальная суздальского извода (список Лаврентьевский и с ним сходные). Такие различия в списках наводят на мысль, что летописи - это сборники и что их первоначальные источники не дошли до нас. Мысль эта, впервые высказанная П. М. Строевым, ныне составляет общее мнение. Существование в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных источников (необъективность преимущественно проявляется в сочувствии то к одной, то к другой из противоборствующих сторон) - ещё более подтверждают это мнение.

Основные летописи

Несторовский список

Список этот С. Д. Полторацкий получил у известного библиофила и собирателя рукописей П. К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова - неизвестно. В 1809-1819 Д. И. Языков перевёл её с немецкого на русский язык (перевод посвящён Александру I), так как первое печатное издание Несторовской летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером , «немецким историком на царской службе» .

Лаврентьевский список

Ипатьевский список

Радзивилловский список

Названа по имени первого известного владельца из рода Радзивиллов. Радзивилловская летопись написана полууставом конца XV века и богато иллюстрирована (604 рисунка). Из-за иллюстраций сей список называется лицевым . В по приказу Петра I была сделана копия, во время же Семилетней войны был приобретён и оригинал. Ещё через семь лет в издании «Библиотека Российская Историческая. Древние летописи » эта летопись была напечатана полностью, «без всякой переправки в слоге и речениях» .

Первыми по времени считаются дошедший до нас в многочисленных списках (самые древние - XIV в.) свод Лаврентьевский , названный так по имени монаха Лаврентия, списавшего его, как видно из его приписки, в г., и Ипатьевский . Этот последний учёные относят к концу XIV или началу XV в. Оба эти списка сопровождаются различными продолжениями: Лаврентьевский - сводом суздальским, Ипатьевский - киевским и волынско-галицким. Составление первоначального свода относят к началу XII в. , на основании приписки (в Лаврентьевском списке и в Никоновском) после г., в которой читаем:

«Игумен Селивестр св. Михаила написах книгы си летописец, надеяся от Бога милость прияти, при кн. Володимире, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игумянящю у св. Михаила, в 6624, индикта 9 лета (1116) ».

Таким образом ясно, что в начале XII в. Селивестр, игумен Михайловского Выдубецкого монастыряя в Киеве, был составителем первого летописного свода. Слово «написах » никак нельзя понимать, как думали некоторые учёные, в значении переписал: игумен Выдубецкого монастыря был слишком большим лицом для простого переписчика. Свод этот отличается особым заглавием:

«се повести временных лет (в иных списках прибавлено: черноризца Федосьева монастыря Печерского), откуда пошла есть Русская земля, кто первое в Киеве нача княжити и откуда Русская земля стала есть» .

Слова «черноризца Федосьева монастыря Печерского » заставили многих считать первым летописцем Нестора, которого имя, по уверению Татищева , стояло в заголовках некоторых известных ему, но теперь утраченных списков; в настоящее же время мы находим его в одном, и то очень позднем, списке (Хлебниковском ). Нестор известен по другим своим сочинениям: «Сказания о Борисе и Глебе », «Житие Феодосия ». Сочинения эти входят в противоречия с летописями, указанные П. С. Казанским . Так, автор сочинения, вошедшего в летопись, говорит, что он пришёл к Феодосию, а Нестор, по собственным словам его, пришёл при преемнике Феодосия, Стефане, и о Феодосии повествует по преданию. Рассказ о Борисе и Глебе в летописи принадлежит не Нестору, а Иакову Черноризцу. Повествования того и другого сохранились в отдельном виде, и сличение их произвести легко. Вследствие этого приходится отказаться от мысли, что составителем первого свода был Нестор. Впрочем, имя составителя не важно; гораздо важнее то обстоятельство, что свод есть произведение XII века и что в нём встречаются материалы ещё более древние.

Некоторые из его источников дошли до нас в отдельном виде. Так, мы знаем «Чтение о житии и погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба » Иакова Черноризца, «Житие Владимира », приписываемое тому же Иакову, «Хронику Георгия Амартола », известную в старинных славянских переводах, Жития святых первоучителей славянских, известные под именем паннонских. Сверх того, сохранились ясные следы того, что составитель пользовался чужими трудами: так, в рассказе об ослеплении Василька Ростиславича какой-то Василий повествует, как князь Давид Игоревич , державший в плену Василька, посылал его с поручением к своему пленнику. Следовательно, этот рассказ составлял отдельное сказание, подобно сказаниям о Борисе и Глебе, сохранившимся, к счастью для науки, в отдельном виде. Из этих сохранившихся произведений видно, что у нас рано начали записывать подробности событий, поразивших современников, и черты жизни отдельных лиц, особенно таких, которые прославились своей святостью.

Такому отдельному сказанию мог (по версии Соловьёва) принадлежать заголовок, ныне приписываемый всей летописи «Се повести … ». Первоначальная повесть, составленная частью из греческой хроники Амартола, частью, может быть, из источников паннонских (например, предание о первоначальной жизни славян на Дунае и нашествии волохов), частью из местных известий и преданий, могла доходить до начала княжения Олега в Киеве. Эта повесть имеет очевидной целью связать Север с Югом; оттого, может быть, и само имя Руси перенесено на север, тогда как это название всегда было принадлежностью юга, а северных руссов мы знаем только из повести. Любопытно и сближение Аскольда и Дира с Рюриком , сделанное с целью объяснить завоеванием Киева Олегом право династии Рюрика на южные области. Повесть писана без годов, что служит признаком её отдельности. Составитель свода говорит: отселе почнем и числа положим. Эти слова сопровождают указание на начало царствования Михаила, при котором был поход на Царьград . Другим источником послужили для составителя краткие, погодовые записки происшествий, которые непременно должны были существовать, ибо иначе откуда бы знал летописец годы смерти князей, походов, небесных явлений и т. п. Между этими датами есть такие, достоверность которых может быть проверена (например, комета г.). Такие записки велись по крайней мере с того времени, как Олег занял Киев: в краткой хронологической табличке, включенной в летопись, счёт начинается прямо с «первого года Ольгова, понеже седе в Киеве ». Счёт велся, как можно заключить из этой таблицы и отчасти из других источников («похвала Володимиру» , Иакова) по годам княжений. Этот счёт был переложен на годы от сотворения мира составителем свода, а может быть, и раньше, другим сводчиком. Из народных преданий иные могли быть записаны, другие сохранялись, может быть, в песнях. Из всего этого материала и составилось целое; теперь сложно сказать, насколько в этом целом участвовал труд одного лица. Свод XII века составлен преимущественно из источников киевских, но и в нём видны следы летописей, ведённых в других местностях России, особенно новгородских. Новгородские своды дошли до нас в списках не ранее XIV века , к которому принадлежит харатейный, так называемый Синодальный список. Существуют и следы свода XIII века : в так называемом Софийском Временнике и некоторых других летописных сборниках встречается общее заглавие «Софийский Временник » и предисловие, заканчивающееся обещанием рассказать «все по ряду от Михаила царя до Александра (то есть Алексея) и Исакия» . Алексей и Исаак Ангелы царствовали в , когда Царьград взяли латины ; особое сказание об этом вошло во многие летописные сборники и, очевидно, составляло часть свода XIII века.

Новгородские летописи

Псковские летописи

Летописи псковские начались позднее новгородских: их начало можно отнести к XIII веку , когда сочинена повесть о Довмонте, легшая в основу всех псковских сборников. Псковские летописи (особенно Вторая) богаты живыми подробностями об общественном быте Пскова ; мало только известий о временах до Довмонта, да и те заимствованы. К летописям новгородским по происхождению долго относили «Повесть о граде Вятке», касающуюся только первых времен вятской общины, но подлинность её подвергнута сомнениям: рукописи её слишком поздны, а потому лучше не считать её в числе достоверных источников.

«Псковские летописи», тт. 1-2 (в формате DJVu) на сайте «Псковская держава. Краеведческий архив»

Киевские летописи

Летопись Киевская сохранилась в нескольких очень близких между собой списках, в которых она непосредственно следует за Летописью первоначальной (то есть «Повестью Временных лет»). Этот киевский свод оканчивается во всех своих списках г. Он состоит, в основном, из подробных рассказов, по своему изложению имеющих много общего с рассказами, вошедшими в состав «Повести временных лет». В настоящем своём виде свод заключает в себе много следов летописей разных русских земель: Смоленска , Чернигова , Суздаля .

Есть и отдельные сказания: «Сказание об убиении Андрея Боголюбского», писанное его приверженцем (вероятно упоминаемым в нём Кузьмищем Киянином). Таким же отдельным сказанием должен был быть рассказ о подвигах Изяслава Мстиславича ; в одном месте этого рассказа мы читаем: «рече слово то, яко же и пережде слышахом; не идет место к голове, но голова к месту ». Отсюда можно заключить, что рассказ об этом князе заимствован из записок его соратника и перебит известиями из других источников; к счастью, сшивка так неискусна, что части легко отделить. Следующая за смертью Изяслава часть посвящена, главным образом, князьям из рода смоленских, княжившим в Киеве; может быть, источник, которым главным образом пользовался сводчик, не лишен связи с этим родом. Изложение очень близко к «Слову о Полку Игореве» - как будто тогда выработалась целая литературная школа. Известия киевские позднее 1199 г. встречаются в других летописных сборниках (преимущественно северо-восточной Руси), а также в так называемой «Густынской летописи» (позднейшая компиляция). В «Супрасльской рукописи » (изданой князем Оболенским) есть краткая киевская летопись, датированная XIV веком .

Галицко-волынские летописи

С «Киевской» тесно связана «Волынская» (или галицко-волынская), ещё более отличающаяся поэтическим колоритом. Она, как можно предположить, была писана сначала без годов, а годы расставлены после и расставлены весьма неискусно. Так, мы читаем: «Данилови же приехавшю с Володимера, в лето 6722 бысть тишина. В лето 6723 Божиим повелением прислаша князи литовстии». Ясно, что последнее предложение должно быть соединено с первым, на что указывает и форма дательного самостоятельного и отсутствие в некоторых списках предложения «бысть тишина»; стало быть, и два года, и это предложение вставлены после. Хронология перепутана и применена к хронологии Киевской летописи. Роман убит в г., а волынская летопись относит его смерть к 1200 г., так как киевская оканчивается 1199 г. Соединены эти летописи последним сводчиком, не он ли расставил и года? В некоторых местах встречается обещание рассказать то или другое, но ничего не рассказывается; стало быть, есть пропуски. Летопись начинается неясными намеками на подвиги Романа Мстиславича - очевидно, это обрывки поэтического сказания о нём. Оканчивается она началом XIV в. и не доводится до падения самостоятельности Галича . Для исследователя летопись эта по своей сбивчивости представляет серьёзные затруднения, но по подробности изложения служит драгоценным материалом для изучения быта Галича. Любопытно в волынской летописи указание на существование летописи официальной: Мстислав Данилович, победив мятежный Брест , наложил на жителей тяжкую пеню и в грамоте прибавляет: «а описал есть в летописец коромолу их».

Летописи северо-восточной Руси

Летописи северо-восточной Руси начались, вероятно, довольно рано: от XIII века . В «Послании Симона к Поликарпу» (одной из составных частей Патерика печерского), мы имеем свидетельство о «старом летописце Ростовском». Первый сохранившийся до нас свод северо-восточной (Суздальской) редакции относится к тому же времени. Списки его до начала XIII в. -Радзивилловский, Переяславский-суздальский, Лаврентьевский и Троицкий. В начале XIII в. первые два прекращаются, остальные разнятся между собой. Сходство до известного пункта и различие далее свидетельствуют об общем источнике, который, стало быть, простирался до начала XIII в. Известия суздальские встречаются и ранее (особенно в «Повести временных лет»); поэтому следует признать, что записывание событий в земле суздальской началось рано. Чисто суздальских летописей до татар мы не имеем, как не имеем и чисто киевских. Сборники же, дошедшие до нас, характера смешанного и обозначаются по преобладанию событий той или другой местности.

Летописи велись во многих городах земли Суздальской (Владимире, Ростове, Переяславле); но по многим признакам следует признать, что большинство известий записано в Ростове , долго бывшем центром просвещения северо-восточной Руси. После нашествия татар Троицкий список делается почти исключительно ростовским. После татар вообще следы местных летописей становятся яснее: в Лаврентьевском списке встречаем много тверских известий, в так называемой Тверской Летописи - тверских и рязанских, в Софийском Временнике и Воскресенской летописи - новгородских и тверских, в Никоновской - тверских, рязанских, нижегородских и т. д. Все эти сборники - московского происхождения (или, по крайней мере, большей частью); оригинальные источники - местные летописи - не сохранились. Относительно перехода известий в татарскую эпоху из одной местности в другую И. И. Срезневский сделал любопытную находку: в рукописи Ефрема Сирина г. он встретил приписку писца, который рассказывает о нападении Арапши (Араб-шаха), бывшем в год написания. Рассказ не окончен, но начало его буквально сходно с началом летописного рассказа, из чего И. И. Срезневский правильно заключает, что перед писцом было то же сказание, которое послужило материалом для летописца.

Московские летописи

Летописи северо-восточной Руси отличается отсутствием поэтических элементов и редко делает заимствования из поэтических сказаний. «Сказание о Мамаевом побоище» - особое сочинение, только внесенное в некоторые своды. С первой половины XIV в. в большей части сводов северно-русских начинают преобладать московские известия. По замечанию И. А. Тихомирова, началом собственно Московской летописи, легшей в основание сводов, надо считать известие о построении храма Успения в Москве. Главные своды, заключающие в себе московские известия, - «Софийский Временник» (в последней своей части), Воскресенская и Никоновская летописи (тоже начинающиеся сводами, основанными на древних сводах). Существует так называемая Львовская летопись , летопись изданная под названием: «Продолжение Несторовой летописи», а также «Русское Время» или Костромская летопись. Летопись в Московском государстве все более и более получала значение официального документа: уже в начале XV в. летописец, выхваляя времена «оного великого Селиверста Выдобужского, неукрашая пишущего», говорит: «первии наши властодержцы без гнева повелевающа вся добрая и недобрая прилучившаяся написывать». Князь Юрий Димитриевич в своих исканиях великокняжеского стола опирался в Орде на старые летописи; великий князь Иоанн Васильевич послал в Новгород дьяка Брадатого доказывать новгородцам старыми летописцами их неправду; в описи царского архива времен Грозного читаем: «списки черныи что писать в летописец времен новых»; в переговорах бояр с поляками при царе Михаиле говорится: «а в летописец будем это для будущих родов писать». Лучшим примером того, как осторожно надо относиться к сказаниям летописи того времени, может служить известие о пострижении Саломонии, первой жены великого князя Василия Иоановича, сохранившееся в одной из летописей. По этому известию, Саломония сама пожелала постричься, а великий князь не соглашался; в другом рассказе, тоже, судя по торжественному тону, официальном, читаем, что великий князь, видя птиц попарно, задумался о неплодии Саломонии и, посоветовавшись с боярами, развёлся с нею. Между тем, из повествования Герберштейна мы знаем, что развод был насильственный.

Эволюционирование летописей

Не все летописи, однако, представляют типы официальной летописи. Во многих изредка встречается смесь повествования официального с частными заметками. Такая смесь встречается в рассказе о походе великого князя Иоанна Васильевича на Угру, соединённом с знаменитым письмом Васиана. Становясь все более и более официальными, летописи, наконец, окончательно перешли в разря́дные книги. В летописи вносились те же факты, только с пропуском мелких подробностей: например, рассказы о походах XVI в. взяты из разрядных книг; прибавлялись только известия о чудесах, знамениях и т. п., вставлялись документы, речи, письма. Были разрядные книги частные, в которых родовитые люди отмечали службу своих предков для целей местничества. Появились и такие летописи, образчик которых мы имеем в «Летописях Нормантских». Увеличилось также число отдельных сказаний, которые переходят в частные записки. Другим способом передачи является дополнение хронографов русскими событиями. Таково, например, сказание князя Кавтырева-Ростовского, помещенное в хронограф; в нескольких хронографах встречаем дополнительные статьи, писанные сторонниками разных партий. Так, в одном из хронографов Румянцевского музея есть голоса недовольных патриархом Филаретом . В летописях новгородских и псковских встречаются любопытные выражения неудовольствия Москвой. От первых годов Петра Великого имеется интересный протест против его нововведений под заглавием «Летопись 1700 г.».

Степенная книга

Лицевой летописный свод

Лицевой летописный свод - летописный свод событий мировой и особенно Русской истории, создан в 40-60-х гг. 16 в. (вероятно, в - гг.) специально для царской библиотеки Ивана Грозного в единственном экземпляре.

Сибирские летописи

Начало летописания сибирского приписывается Киприану , митрополиту Тобольскому. До нас дошло несколько сибирских летописей, более или менее отклоняющихся одна от другой: Кунгурская (кон. 16 в.), написанная одним из участников похода Ермака; Строгоновская («О взятии Сибирской земли»; 1620-30 или 1668-83), основанная на не сохранившихся материалах вотчинного архива Строгановых, их переписки с Ермаком; Есиповская (1636), составленная Саввой Есиповым, подьячим архиепископа Некратия в память о Ермаке; Ремезовская (кон. 17 в.), принадлежащая С. У. Ремезову, русскому картографу, географу и историку Сибири.

Литовско-белорусские летописи

Важное место в русском летописании занимают так называемые литовские (скорее белорусские) летописи, существующие в двух редакциях: «Краткой», начинающейся со смерти Гедимина или, скорее, Ольгерда и оканчивающейся г. и «Подробной», от баснословных времен до г. Источник летописи «Краткой» - сказания современников. Так, по случаю смерти Скиргайлы автор говорит от себя: «аз того не вем занеже бых тогда мал». Местом записи известий можно считать Киев и Смоленск; в изложении их не заметно тенденциозности. «Подробная» летопись (так называемая Л. Быховца) представляет в начале ряд баснословных сказаний, затем повторяет «Краткую» и, наконец, заключается мемуарами начала XVI в. В текст её вставлено много тенденциозных рассказов о разных знатных литовских фамилиях.

Украинские летописи

Украинские (собственно казацкие) летописи относятся к XVII и XVIII в. Такое позднее их появление В. Б. Антонович объясняет тем, что это скорее частные записки или иногда даже попытки прагматической истории, а не то, что мы теперь разумеем под летописью. Казацкие летописи, по замечанию того же учёного, имеют своим содержанием, главным образом, дела Богдана Хмельницкого и его современников. Из летописей ниболее значительны: Львовская, начатая в середине XVI в. , доведённая до 1649 года и излагающая события Червонной Руси; летопись Самовидца (от по ), по заключению профессора Антоновича, - первая казацкая летопись, отличающаяся полнотой и живостью рассказа, а также достоверностью; обширная летопись Самуила Величко , который, служа в войсковой канцелярии, мог многое знать; труд его хотя и расположен по годам, но имеет отчасти вид учёного сочинения; недостатком его считают отсутствие критики и витиеватость изложения. Летопись гадячского полковника Грабянки начинается 1648 г. и доведена до 1709 г.; ей предпослано исследование о казаках, которых автор производит от хазар. Источниками служили частью летописи, а частью, как предполагают, иностранцы. Кроме этих обстоятельных компиляций, существует много кратких, преимущественно местных летописей (черниговские и т. п.); существуют попытки прагматической истории (напр. «История руссов») и есть общерусские компиляции: Густынская Л., основанная на Ипатской и продолженная до XVI века, «Хроника» Сафоновича, «Синопсис». Вся эта литература завершается «Историей Руссов», автор которой неизвестен. Это сочинение ярче других выразило взгляды украинской интеллигенции XVIII в.

Библиография

См. также Полное собрание русских летописей

Из летописей изданы

  • «Библ. росс. ист.» (I, 1767, кенигсбергский или Радзивиловский список):
  • «Русские летописи по Никоновскому списку» (СПб., 1762-1792),
  • «Царственные Летописи» (СПб., 1772) и «Другие Летописи» (СПб., 1774-1775, эти два сборника варианты Никоновской)
  • «Царственная книга» (СПб. 1769, то же)
  • «Русск. врем.» (СПб., 1790)
  • «Русская летопись по списку Софийскому» (СПб., 1795)
  • «Русск. Л. по Воскр. списку» (СПб., 1793-94)
  • «Летопись, содержащая Российскую историю от 852 по 1598» (Архангелогородская; М., 1781)
  • «Летопись Новгородская» (синодальная харатейная; М., 1781; другой список этой Летописи помещен в «Прод. древн. росс. вивлиофики», II)
  • «Летопись, содержащая российскую историю от 1206 по 1534» (так называемое продолжение «Несторовой Летописи»; близка к Никоновской; М., 1784)
  • «Летопись русская» (изд. Львовым, близка к Никоновской; СПб., 1792)
  • «Софийский врем.» (1821, изд. П. М. Строева)
  • «Супрасльская Летопись» (М., 1836, изд. кн. Оболенского; сокращ. киевская и новгородская)
  • «Псковская Летопись» (М., 1837, изд. Погодина)
  • «Лаврентьевский список» начат изд. Моск. общ. истор. и древн., но напечатанные листы сгорели в московском пожаре; в 1824 г., по поручению того же общества, проф. Тимковский издал начало этого списка; издание остановилось за его смертью. С 1841 г. начинается издание «Полное собрание русских Летописей», в I т. которого помещены Лавр. и Тр., во II - Ипатская и Густынская, в III - три Новгородские, в IV - четвёртая Новгородская и Псковская, в V - Псковская и Софийская, в VI - Софийская, в VII и VIII - Воскр., в IX и Х - Никоновская, в XV - Тверская, в XVI - так называемая Летопись Абрамки. В 1871 г. комиссия издала Ипатский список и тогда же - фотолитографическое издание начальной Летописи по этому списку; в 1872 г. издан список Лаврентьевский и сделано фотолитографическое издание начального летописца по этому списку; в 1875 г. вышел фотолитографический снимок новгородской синодальной Летописи (Новг. 1), а затем вышло издание этого списка, а также Новг. II и III. Во «Врем. Общ. ист.» (IX) кн. Оболенский напечатал «Летопись Переяславля Суздальского»; им же в 1853 г. изд. во «Врем.» и отдельно «Новый Летописец» (сходный с «Ник.» и изданной в XVIII в. «Летописью о мятежах»). В «Русск. ист. библиот.», III, арх. комиссией издан летописный отрывок о времени Иоанна Васильевича Грозного под названием «Александро-Невская летопись».
  • А. И. Лебедев напечатал в «Чт. Общ. ист.» (1895, кн. 8), под названием «Моск. Л.», изложение событий в царствование Грозного, следующее за «Ник. Л.».
  • Строгоновская Сибирская Летопись. изд. Спаским (СПб., 1821)
  • Строгоновская и Есиповская Летописи, по двум спискам - Небольсиным («Отеч. зап.», 1849);
  • Ремезовская (лицевая в фотолитографическом снимке) издана археографической комиссией под заглавием «Краткая Сибирская Л.» (СПб., 1880)
  • «Нижегородский летописец», изданный и раньше, лучше всего издан А. С. Гациским (Н. Н., 1880)
  • Двинская Летопись, издана в «Др. росс. вивл.» XVIII, переиздана А. А. Титовым (М., 1889);
  • «Летопись Великоустюжская» (М., 1889) издана А. А. Титовым
  • «Вологодский летописец».в Вологде в 1874 г. издан
  • Литовские Летописи изданы: краткая - Даниловичем, «Letop. Litwy» (В., 1827), перепечатана русскими буквами в «Воспоминаниях» Руссова (1832), и А. Н. Поповым («Учёные записки II отд. Академии наук»); подробная - Нарбутом («Pomn. do dziejow Litew.»).
  • Летопись Самовидца, издана Бодянским (в «Чт. Общей истории», год 2, кн. 1) и в Киеве, в 1878 г., с исследованием;
  • Летопись Велички издана в Киеве (1848-64)
  • Летопись Грабянки - в Киеве, 1854;
  • мелкие Летописи появлялись в разных изданиях (у Кулиша в «Мат. к ист. восс. Руси» и т. д.) и в сборниках В. М. Белозерского
  • «Южно-русские Летописи» (I Киев, 1856);
  • «Сборник Летописей, относящихся к истории южной и западной Руси» (К., 1888, редактировал В. Б. Антонович).
  • См. ещё Миллер, «О первых Л. российских» («Ежем. сочин.», изд. 1755);
  • «Нестор», Шлецера (есть русский перевод Языкова)
  • П. М. Строева предисл. к «Софийск. врем.», «О Визант. источнике Нестора» («Труды Общ. ист.», IV);
  • Оленин, «Краткие рассуждения об издании полного собр. руских дееписателей» («Ж. М. Н. Пр.», т. XIV);
  • С. М. Строев, «О мнимой древней русской Летописи» (СПб., 1835) и «О недостоверности русской истории» (СПб., 1835);
  • М. Т. Каченовский, «О баснословном времени в русск. ист.» («Уч. зап. Моск. унив.», год III, № 2 и 3)
  • М. Погодин, «Исслед., лекции и замеч.» (т. I и IV); его же, «О Новг. Л.» (в «Изв. 2-го отд. Акд. Н.», VI);
  • кн. Оболенский, «Предисловие к супрасльской Л. и к Л. Переяславля», а также «Сборник» (№ 9); его же, «О первоначальной русской Л.» (М., 1875);
  • П. Г. Бутков, «Оборона Нест. Л.» (СПб., 1840);
  • А. М. Кубарев, «Нестор» («Русский ист. сборн.», IV); его же, «О патерике» («Чт. в Общ. ист.», год 2, № 9);
  • В. М. Перевощиков, «О русской Л. и летописцах» («Труды Росс. акд.», IV и отдельно СПб., 1836);
  • Н. А. Иванов, «Краткий обз. русск. Врем.» и «Общее понятие о хронографах» («Уч. зап. Каз. унив.», 1843, № 2 и 3);
  • И. Д. Беляев, «О Несторовской Л.» («Чт. в Общ. ист.», год 2, № 5);
  • П. С. Казанский, («Врем.», I, III, X, XIII; «От. зап.», 1851, т. LXXIV;
  • ср. замечания Буткова на мнения Казанского в «Совр.», 1856, № 9);
  • M. И. Сухомлинов, «Древн. русск. Л.» («Зап. II отд. Акд. наук», III); его же, «О преданиях в древн. русск. Л.» («Основа», 1861, № 4);
  • Д. В. Поленов, «Библ. обозр. Л.» («Ж. М. Н. Пр.», ч. LXIV); его же, «Обозр. Л. Переясл.» («Зап. II отд. Акд. наук»);
  • И. И. Срезневский, «Чт. о древних русск. Л.» («Зап. Акд. наук», т. II); его же, «Иссл. о Новг. Л.» («Изв. Акд. наук», II);
  • П. А. Лавровский, «О языке север. Л.» (СПб., 1850);
  • Д. И. Прозоровский, «Кто был первым писателем Новг. Л.» («Ж. М. Н. Пр.», ч. XXXV);
  • Костомаров , «Лекции» (СПб., 1861);
  • А. Белевский, «Monumenta» I (предисловие);
  • Бестужев-Рюмин, «О составе русских Л.» («Лет. Зан. Арх. Комм.», IV);
  • Рассудов, («Изв. Моск. унив.», 1868, 9);
  • И. В. Лашнюков, «Очерк русск. историографии» («Киев. унив. изв.», 1869);
  • Léger, «De Nestore» (П., 1868); его же, предисловие к французскому переводу Нестора;
  • И. П. Хрущов, «О древнерусских историч. повестях» (Киев, 1878);
  • А. И. Маркевич, «О Л.» (Од. I, 1883, II, 1885; первоначально в «Изв. Новор. унив.»);
  • Н. И. Яниш, «Новг. Л. и их московские переделки» («Чт. в Общ. ист.», 1874, II);
  • О. П. Сенигов, «О древнейш. лет. своде Вел. Новгорода» (в «Лет. зап. Арх. комиссии», VIII), его же, «О первон. Л. Вел. Новгорода» («Ж. М. Н. Пр.», 1884, № 6 - оба впоследствии соединены в его магистерской диссертации);
  • И. А. Тихомиров, «О лавр. Л.» («Ж. М. Н. Пр.», 1884, № 10); его же, «О псковской Л.» («Ж. М. Н. Пр.», 1889, № 10); его же, «О сборнике, именуемом тверской Л.» («Ж. М. Н. Пр.», 1876, № 12); его же, «Обозр. состава моск. лет. сводов» («Лет. занятия Арх. ком.», X; дополненное и исправленное издание статей из «Ж. М» Н. Пр." 1894-95 гг.);
  • А. Е. Пресняков, «Царств. книга» (СПб., 1893); его же, «О московских летописях» («Журн. М. Н. Пр.», 1895);
  • о ростовских Л. заметка в соч. Д. А. Корсакова «Меря и Рост. княжество» (Казань, 1872);
  • о сибирских Л. в книге Небольсина «Покорение Сибири» и в «Ист. России» Соловьева;
  • есть также несколько заметок в «Лет. зан. Арх. ком.». О литовской Л. - статья Даниловича в издании Стрыйковского (по-русски переведена в «Журн. М. Н. Пр.», т. XXVIII), предисловие Попова, литографированное издание В. Б. Антоновича;
  • Смолка, «Najdawnejsze Pomniki dziejopisarstwa Rusko-Litewskiego» («Pamiętniki Akademii», Краков, 1890);
  • Прохаска, «Letopis Litewski. Rosbor kryt.» (Львов, 1890). О Л. малорусских - В. Б. Антонович, литогр. лекции и предисловие к «Сборнику Л.»;
  • Карпов, «Крит. разбор главных русских ист., до ист. Малороссии относящихся» (М., 1870); его же, «Начало ист. деят. Богдана Хмельницкого» (М., 1873).
  • О хронографах существует классическое сочинение А. Н. Попова, «Обзор хронографов» (М., 1866-69) и его же, «Изборник» (М., 1869).
  • Об отношении Л. к разрядам см. Карпов, «Ист. борьбы Москвы с Литвой» (1866).
  • Полное собрание русских летописей. - 2001. ISBN 5-94457-011-3

1339 В лето 6847. Поиде в Орду князь великий Иван Даниловичь. В то ж лето поиде в Орду князь Александр Михаиловичь Тверской, а сына своего Феодора напреди посла. Toe ж зимы поиде на Смоленеск ратью тотарскою Тувлуб, ас ним князь Иван Коротополии. А князь великий Иван Даниловичь послал же по цареву слову к Смоленску многих. И стояли много под городом. И, не взяв города, прочь отошли и волости повоевали.

1340 Toe же весны князь Семен Ивановичь з братьею поиде в Орду. Toe же осени выиде князь Семен Ивановичь и сяде на великом княжении в Володимере и на Москве.

1341 В лето 6849. Умре царь Ажбяк и седе на Орде царь Женибек, а братию свою изби.

1342 В лето 6850. Митрополит Феогнаст поиде в Орду к новому царю Женибеку за причет цер ковный .

1353 В лето 6861. Того же лета пошли, спершись, в Орду Иван Иванович да князь Конъстятин Суздаскои о великом княжении.

1358 В лето 6866. Князь Иван Иванович выиде из Орды на великое княжение.

1359 В лето 6867. Умре царь Женибек, и седе на царстве его сын Бердебек с пристателем своим Тувлубием и уби 12 братии своей. Того ж году бысть в Орде у Мурата царя Алексеи митрополит и много истому подья от поганих тотар; и милостию божиею пречистые Богородицы прииде здрав на Русь. Toe же зимы князи рустии дошли в Орду ко царю Бердебуку: князь Андреи Костянтиновичь и вси с ним князи русти.

1361 В лето 6869. Князи русти пошли в Орду к царю Кидару. И царя Кидара уби сын его Темир Хозя и замете всею Ордою. А князь Андреи Костянтиновичь побежал из Орды. И ударися на него князи ординские. И поможе бог князю Андрею. А царь Темир Хозя побежа за Волгу, и с Мамаем вся Орда. Тогда же пограбища князей Ростовских в Орде и отпустиша на Русь нагих.

1362 В лето 6870. Князь великий Дмитреи Ивановичь да князь Дмитреи Костянтиновичь Суздальской, спершись о великом княжении Московском, послаша боляр своих в Орду. И приела царь Мурат грамоту к великому князю Дмитрёю Ивановичю великое княжение. А князь Дмитреи Костянтиновичь в то время в Переславле. Князь же великий поиде на него войною. Он же утече в Сузждаль, во свою вотчину в Сузждаль. Toe ж зимы на Крещение князь Дмитрии Ивановичь прииде в Володимер и сяде на великом княжение. На другое лето прииде к нему посол из Орды. Того ж лета князь Дмитреи Костянтиновичь прииде в Володимер на великое княжение, накупя с собою царева посла имянем Иляк да с ним тритцеть тотаринов. Князь же великий Дмитреи Ивановичь собра воя многи и прогна князя Дмитрея в Суждаль, а оттоле в Нижний Новград. Того же лета князь великий Дмитрии Ивановичь и согна с княжения князя Дмитрея Галицкого да князя Ивана Стародубского, и те князи приехали в Нижней Новград ко князю Дмитрею Костянтиновичю.

1363 В лето 6871. Князь великий Дмитреи Ивановичь ходил ратью з братьею на Суждаль.

1368 В лето 6876. Того же лета князь великий Димитрии Ивановичь ходил ко Твери и отиде. А князь Михаило Александровичь Тверской в Литву збежал. Toe ж зимы князь литовский Ольгирд поиде ратью к Москве, и стрете его князь Семен Кропива и князь Иван Стародубскои и все воиводы с силою, и стоял у города три дни, города не взял, посады пожег и волости повоевал. Toe же зимы взял князь Володимер Андреевичь город Ржеву.

1371 В лето 6879. Выиде из Орды князь Михаило Александровичь Тверской на великое княжение Московское и восхоте сести в Володимере. И его тое весны не прияша. Князь Михаило Тверской поиде ратью к Костроме и воева Мологу и Углич. Того же лета наугородцы ляпуны пограбили Ярославль и Кострому. Того же лета князь великий Димитреи Ивановичь послал воеводу своего князя Димитрея Волынского и с ним вой много на князя Ольга Рязанского. Рязанцы же гордомыслении не хотеша с собою сабель и копей имати, хотеша ремение и взенцы имать. И стретошась обои полцы на Скорнищеве, и бысть им сеча люта. И поможе бог князю Димитрию Волынскому, воеводе великаго князя московскаго. Олег утече мимо Рязань в поле. Князь великий на Рязань посади князя Володимера Пронъскаго.

1372 В лето 6880. Князь Олги Рязаньскии собра вой многи и согна с Рязани князя Володимера Пронскаго, а сам сяде на Рязани. Того же лета князь Михаило Алексанъдровичь Тверъскои приведе князей литовских втаи со многими силами: князя Кестутья, князя Андрея Полоцкого, князя Дмитрея Вручскаго, князя Витофта Кестутъевича и ины многи князи и с ними ляхи, и жомоть, и жольныряне, и поидоша к Переславьлю, посады пожгоша, а боляр, людей множество в полон повели. И переславъцы литвы побита, и множество в реце в Трубеже потонуло.

1373 В лето 6881. Князь Олгирд Литовский собра воя многи, а с ним в думе князь Михаило Тверскои, и поидоша к Москве. Слышав же князь великий Димитреи Ивановичь, собрав воя многи и поидоша с Москвы противо Олгирьда, прогнаша же преждь Ольгирдовы сторожевыя полки, и сретошась у Любутцка. У обои полки и прилучись меж ими враг глубок, крут вельми, нельзе на бои полком, ступись. И стояли долго время, и взя Ольгирд мир с великим князем, и разыдошась.

1375 В лето 6883. Того же лета князь Михаило Александровичь Тверской посла розметныя на Москву к великому князю Димитрею Ивановичю, а в Торжек посла своя намезники, а на Угличь рать посла. Слышав же то, князь великий Димитреи Иванович собра воя многа и поиде ко Твери, а с ним князь Димитреи Костентиновичь, тесть его, Суздальский, князь Володимер Андреевичь, князь Борис Констянтиновичь Городецкой, князь Семен Димитриевичь, шурин великого князя, князь Андреи Федоровичь Московской, князь Василеи Констянтиновичь Ростовский, князь Иван Васильевичь да об брат его князь Александр Смоленский, князь Василеи Васильевич да сын его князь Роман Ярославъскии, князь Федор Михаиловичь Белозерской, князь Василеи Романовичь Кашиньскои, князь Федор Михаиловичь Можайской, князь Андреи Федоровичь Стародубскои, князь Иван Михаиловичь Белозерской, князь Василеи Михаиловичь Кашинской, князь Роман Семеновичь Новоселъскои, князь Семен Констянтиновичь Оболенъскои да брат его князь Иван Туравъскои. А те все князи своими полъки служат великому князю Дмитьрею Ивановичю. И поиде князь ко Твери месяца майя в 29 день, со въсе сторон воюючи. Пешие ополчишась на грабеж и взя град Микулин, и в полон поведоша микулинцов. И прииде вся сила ко Тьвери и посады пожгли. В то же время пришли наугородцы со многою силою ко Тьвери по великого князя слову и на Волге нарядили два моста, творяше за свою старую обиду изъводяще. А князь Михаиле затъворился в городе. Прикатиша к городу туры, и приметаша, и зажгоша стрельницу. И тверичи угасиша и туры разсекоша, а сами бишась довольно. Тут князя Семена Брянского убиша. И стоял князь великий месяц на всяк день бишась. И землю всю пусту доспел. И князь Михаило, ждучи тотар и литьвы, много себе зла учинил. И, видев свое неизнеможение, выслал владыку Еуфимия и боляр своих бити челом великому князю. И князь великий, не хотя кровопролития и раззорения граду, и взя мир со князем Михаилом на всей своей воли, как хотел, и отступи от Твери сентября в 8 день. Того же лета боярин наугородцскои Прокопеи иде 70 насады рекою, бысть на Устюге миром, а Кострому и Нижьнеи Новъград пограбил.

1378 В лето 6886. Из Орды Арпаша салтан поиде к Новуграду к Нижнему в силе велицеи. Слышав же то, князь Дмитреи Костянтиновичь Сузждалскии, тесть великого князя Дмитрея Ивановича, и посла весть на Москву, зовучи к себе на помочь. И князь великий Дмитреи Ивановичь поиде со многими силами. И не бысть вести на Арпашу салтану. А князь Дмитреи Костянтиновичь посла детей своих, князя Ивана да князя Семена, со многими силами против тотар в поле. И поиде за реку за Пьяну, «Арпашу, - сказали, - на Волчеи Воде стоит». Они же оплошишась и начата меды пити, и ловы деяти, и играти в пустошь. И пословица и доныне прозвася - «стой за Пьяною рекою пьян». А в ту пору погании князь мордовский Алабуга прииде ратью безвестно от Мамаевы орды на руские князи и ту убиша князя Михаила, а князь Семен да Иван Даниловичи на реке утопоща. Князь же Дмитреи, оплошась, и осады не осадил, за малым утече в Суждаль со княгинею. Того же лета тотарове взяли Переславль Рязанский.

1379 В лето 6887. Князь ордынский Мамай посла ратью князя своего Бичига на великого князя Дмитрея Ивановича. Князь великий собра воя мнози и поиде против их. И сретошась у реки у Вожы. Тотарове же пребредоша реку и устремищася на полки рускии. Князь же рускии ударися в лице им, а с правую страну Тимофеи Васильевичь окольничеи, а с левую страну князь Данило Пронскои. И того часа тотарове побегоша, а князь великий гони за ними за реку за Вожу, и тотар истопе в реце бесчисленно. И догони князь великий в поле телеги и шатры тотарские и поимаша ту много добра, иных же телег не видели, мгла была тогда велика. И тогда поймали богатества много и возвратишась к Москве.

И так, может тишина на многие лета и была, да не очень большая. По-прежнему идёт на Руси гражданская война. По обычаю князья мочат друг друга, привлекая и татар, и литовцев. Новгордцы, Тверь, Владимир, Рязань... Все дуг друга жгут, грабят, уводят в полон. А Орда? Там аналогично: царь Женибек, а братию свою изби. Умре царь Женибек, и седе на царстве его сын Бердебек с пристателем своим Тувлубием и уби 12 братии своей. И царя Кидара уби сын его Темир Хозя и замете всею Ордою. А царь Темир Хозя побежа за Волгу, и с Мамаем вся Орда . В общем, сплошной кавардак, или ЗАМЯТНЯ :

1361 ПСРЛ. Т.34. МОСКОВСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ В лето 6869 поиде в Орду князь Дмитрей Ивановичь московский ко царю Хыдырю, и выиде из Орды до замятни. Того же лета приидоша в Орду князь вели[кий] Дмитрей Костянтинович и брат его старейший князь Андрей, и князь Костянтин ростовский, и князь Михайло ярославский, и бысть при них замятия велика в Орде. Убиен бысть царь Хыдырь от сына своего Темир-Хожина и седе на царьство на 4 день, а на 7-й день царьства его темник Мамай замяте всем царьством его, и бысть велик мятеж в Орде. А князь Ондрей Костянтиновичь в то время поиде из Орды в Русь, а на пути удари на него князь рятизкой, поможе бог князю Андрею, приде здрав на Русь. А Темир-Хожа побеже за Волгу и там убиен бысть. А князь Мамай приде за Волгу на горнюю страну, и вся Орда с ним, и царь с ним бе именем Авдуля, а 3-й царь воста Килдебек, сын царя Чянибека. Той многих поби, последи жь сам убиен бысть. А ины[е] князи затворишася в Сараи, царя себе именуюше Амурата. А Булак-[Те]мир, князь ордынский и болгарский, взял и все городы по Волзе и улысы, и отня весь Волжеский путь. А князь ардынский Тагай, той Наручядску страну отняв себе, ту пребываше. Гладу жь в них велику належаше и замятие мнозе, и не престаху межи себя ратяшеся и убивающеся божиим попущением на них. Тогда же в Орде ограбиша князей ростовских.

Д а и не та это уже Орда, что была при Батые. Там уже все приняли мусульманство. Вместо выборности царя стал силовой захват власти разными партиями, попытки утвердить наследственную власть. Отдельные части Орды начинают проявлять сепаратизм. Кроме титула царь в летописях начинают звучать солтан, князь. То есть, солтаны и князья начинают сами творить всё, что им придёт в голову. Русская составляющая исчезает полностью, растворившись в кипчацой среде, кроме тех, кто ушёл в Россию.

Т ем не менее, ордынская канцелярия ещё работает, и туда регулярно по обычаю наведываются князья. Естественно с подарками и за военными подкреплениями, получая и грамоты. Уже не понятно, что собственно таки Орда. Уже у каждого солтана-князя и своя орда. Так на горизонте замаячила и орда Мамая. Так патронат Орды по отношению к Руси сменяется обычными отношениями вассалитета. И попытками его подтвердить.

Т ак на Русь нападают:

1378 В лето 6886. Из Орды Арпаша салтан поиде к Новуграду к Нижнему в силе велицеи. Возможности отбить это нападение были, если бы русское войско не перепилось. О судьбе Новгорода не сказано ничего. По всей видимости Арпаша салтан пил вместе с князьями.

Д альше: А в ту пору погании князь мордовский Алабуга прииде ратью безвестно от Мамаевы орды на руские князи и ту убиша князя Михаила, а князь Семен да Иван Даниловичи на реке утопоща. Князь же Дмитреи, оплошась, и осады не осадил, за малым утече в Суждаль со княгинею. Того же лета тотарове взяли Переславль Рязанский. А тут уже пролог Мамаевого побоища.

1379 В лето 6887. Князь ордынский Мамай посла ратью князя своего Бичига на великого князя Дмитрея Ивановича. А вот и сражение на Воже, где Дмитрий Иванович разбил войско Мамая, которым командовал Бичиг. И разбил Дмитрий Иванович войско Мамая нисколько не сомневаясь, что он разбил не войско царя Орды. То есть, царь Орды, это суверен, в отношении которого Дмитрий Иванович вассал. А по отношении к Мамаю никакого вассалитета нет. Это просто враг и не более того. Мамай это не царь. Это отщепенец. Он сбежал от царя Орды в причерноморские степи и в Крым. Там этот сепаратист создал свою орду.

Т аким образом, надвигающаяся битва на Куликовом поле это вовсе не битва с татаро-могольским игом за освобождение Руси. Ни коим образом! Это битва против некоего войска, которое никакого отношения к Орде не имеет. Это просто агрессор с юга и война имеет вовсе не освободительный характер. А теперь посмотрим, какая же была битва.

1380 В лето 6888. Поганый князь ордынский Мамай поиде ратью на Рускую землю на великого князя Дмитрея Ивановича, а с ним вси князи ордынские темные и со всеми силами тотарскими, и еще к тому нанятая рать бесермени, армени, фрязи, черкасы, брутасы, мордва, черемиса и ины многия силы. А князь литовский Ягаило со всею силою литовскою и жимотью поиде к со­ветнику своему Мамаю на помощь на великого князя и с ним во одиначестве князь Олег Рязанский, Мамаю же на помощь.

Окаянный же Мамай во мнозе силе разгордеся, мня себя, аки царя, и рече: «Идем на Русь, и потребим землю Рускую, и веру порушим, церкви пожжем, християн посечем и в полон розведем. И не будет веры християнскои яко же при Батые было християнство йстеря». И сочътетша свою силу и обрете силы десять сот тысяшь .

Слышав же то слово и похвалу Мамаеву, князь великий Дмитреи Ивановичь и посла грамоты по въсем градом своего княжения, ко въсем князем и боляром, и воеводам, и детям бояръским и повеле въскоре братись на Москву. А сам поиде в церковь соборъную ко пречистой Богоматери и ко гробу великого, святителя Петра митрополита и помолись с плачем всемилостивому Спасу и пречистые его матери и святителю Петру, прося помощи на поганова Мамая. И благослови его Киприян митрополит.

И иде к преподобному Сергию игумену, и той благословил его итьти на Мамая и дал ему дву братов чернцов на помощь: Пересвета да Ослябя. И поиде князь великий со въсею силою на Коломъну, и благослови его владыка Еуфимии Коломенскив пойти противу поганых за веру християньскую, и всех князей, и воевод, и вся воя его благослови, и отпусти, и проводи. И повеле владыка Еуфимии по въсем церквам молебны пети за великого князя и за вся воя его.

Князь же великий сочьте воя своя сто тысяшь , а князи, которые служат ему, тех 2000 . И поиде князь великий Дмитреи Ивановичь со въсею силою к реце к Дону.

Слышав же то князь Анъдреи Олгирдовичь Полоцкий и посла весть к брату своему князю Дмитрею Олгирдовичю Бряньскому, сице ркуще: «Пойдем, брате, на помощь к великому князю Дмитрею Московскому. Идет на Рускую землю поганой Мамай, хощет пленити християнство, яко же Батый». И, послышав, князь Дмитреи Олгирьдовичь Бряньскии рад бысть. И поидоста оба брата Олгирьдовичи к великому князю на помошь, а силы с ними 40 000 , и достигоша великого князя у Дону. Князь же великий Дмитреи Ивановичь з братом своим со князем Володимером Андреевичем и со въсе перевезеся Оку реку и прииде к реце к Дону. Тут же достигоша Олгирьдовичи. И князь великий бысть и целова князи литовьския.

Поганныи Мамай присла к великому князю просити выхода, а ожидая к себе великого князя Ягаила Литовского да князя Ольга Рязанского, супротивника християнского. Втое же время приспе грамота благословенная святаго великого чюдотворца Сергия, игумена троицкого служителя, прислал к великому князю старца с хлебцем богородичным, глаголя: «Князь великий, бейся с поганым Мамаем, бог тебе на помощь, святая троица и святыя мученники руския князи Борис и Глеб. И не ожидай на себя силы».

В то же время прииде с литовскими князи волынец воевода имянем Дмитреи Боброк, муж смыслен и разума исполнен. И рече великому князю: «Хощеши ли крепко битися, то перевеземся за Дон к тотаром». И похвали князь великий слово его. И перешли за Дон сентября в 7 день. Князь великий повеле Дмитрею Боброкову полки урядити и уставити, он же полки устави.

И Мамай поганый поиде к Дону со всеми силами. На празник Рождества пресвятыя Богородицы сентября в 8 день во второй час дни и ступишася росииския полки с погаными на Непрядве реце у Дону. И бысть сеча велика. По удолием кровь течаше, а с трупа человечи никако же конь может скочити. Великия силы наступили на руския полки на девяносте верстах , а трупа человеча на 40 верстах . А было бою от втораго часа дни до девятаго. И паде великого князя силы двести пятьдесят тысяшь, а тотарскои и числа несть. Окаянный же Мамай побеже, а великого князя сила за ним погони до реки Мечи. И многи тотаровя в реце потонуша, а сам Мамай лесом погони утече. Сила же великого князя возвратися.

Князь же великий бился с тотары и не обретесь в живых. И начаша князи плакатись по нем. Князь же Володимер Андреевичь рече: «Братия князи и боляре и дети боярские! Поищем тело государя нашего князя Дмитрея Ивановича, и хто найдет тело великого князя, тот у нас будет в болших». И расточишась по дубраве мнози князи и боляре и дети боярские искатиж государя. И отскочиша за версту два сына боярские костромичи, а имя единому Собур, а другому Григории Холпищев, и наехаша государя, седяша под березою под ссеченную, ранена, велия кровава, во единой срачице седяша. И познаша его, рекоста ему: «Радуйся, государь князь Дмитреи Ивановичь». Он жа возрев на них: «О дружина милая! Чья победа?». Они ж рекоша: «Твоя, великого князя, ста на костех тотарских твои князи и боляре и воеводы». Григореи же Холпищев поскочи с вестию ко князю Володимеру Андреевичи и ко всем князем и боляром и сказа им: «Князь великий здравствует!».

Рады бывше, седше на кони, наехаша государя, на дубраве седяще, кровава, а Сабур над ним стоит. И поклонишась ему вси князи и боляре и все войско. И омывше его теплою водою и облекоша в порты. И седоша на кони, и ста на костех тотарских под черным знамением, и многое богатство тотарское поимаша: коней и доспехов, и возвратишась с победою к Москве.

Тогда князь литовской Ягаило к Мамаю не поспе на помошь и побеже назад, не путем слышав божие пособие великому князю Дмитрею Ивановичю. И не дошел он за 30 верст до Мамая. Тогда же убьенных князей, и воевод, и боляр, и детей боярских: князь Федор Романовичь да сын его князь Иван Белозерские, князь Федор да брат иво Мстислав Туровские, князь Дмитреи Манастырев, старцы Александр Пересвет, брат его Ослебя и инии мнози князи и боляре православные и всякие люди. И стоял князь великий над рускими людьми и костьми восмь дней и велел бояр в колоды класть, а многой народ погребати. И деючи пакость рязанцы великому князю мосты на реках переметали. Тогда же хоте князь великий послати рать на Олгирда Рязанского. Он же побеже в дальная места со княгинею и з боляры, вотчину свою оставя, а рязанцы добили челом великому князю, и князь великий посади на Рязани наместники своя.

1381 В лето 6889. Окаянный же Мамай еще совокупи силы многи и поиде на Русь. И выиде от восточныя страны от Синия Орды некий царь имянем Тахтамыш со многими силами. И бысть ему пря с Момаем. И отби его Тохтамыш царь, а Мамай побеже и пробеже в Кафу. И тамо еси некий гость фрязенин, и поведа многим, что християнству много зла сотвори. И там его убиша. А царь Тохтамыш седе на Орде.

"Повестью временных лет" называется древнейший летописный свод, который является составной частью большинства дошедших до нас летописей (а всего их сохранилось около 1500). «Повесть» охватывает события до 1113 года, но самый ранний ее список был сделан в 1377 году монахом Лаврентием и его помощниками по указанию суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича.

Неизвестно, где была написана эта летопиcь, по имени создателя получившая название Лаврентьевской: то ли в Благовещенском монастыре Нижнего Новгорода, то ли в Рождественском монастыре Владимира. На наш взгляд, второй вариант выглядит убедительней, и не только потому, что из Ростова cтолица Северо-Восточной Руси переместилась именно во Владимир.

Во владимирском Рождественском монастыре, как считают многие специалисты, появились на свет Троицкая и Воскресенская летописи, епископ этого монастыря Симон был одним из авторов замечательного произведения древнерусской литературы «Киево-Печерского патерика» - сборника рассказов о жизни и подвигах первых русских монахов.

Остается только гадать, каким по счету списком с древнего текста была Лаврентьевская летопись, сколько в нее было дописано того, чего не было в первоначальном тексте, и сколько потерь она понесла, - в едь каждый заказчик новой летописи норовил приспособить ее под свои интересы и опорочить противников, что в условиях феодальной раздробленности и княжеской вражды было вполне закономерно.

Самый значительный пробел приходится на 898-922 годы. События «Повести временных лет» продолжены в этой летописи событиями Владимиро-Суздальской Руси до 1305 года, но пропуски есть и тут: с 1263 по 1283 год и с 1288 по 1294-й. И это при том, что события на Руси до крещения были явно противны монахам ново принесенной религии.

Другая известная летопись - Ипатьевская - названа так по Ипатьевскому монастырю в Костроме, где ее обнаружил наш замечательный историк Н.М.Карамзин. Знаменательно, что она нашлась опять неподалеку от Ростова, который наряду с Киевом и Новгородом считается крупнейшим центром древнего русского летописания. Ипатьевская летопись моложе Лаврентьевской - написана в 20-е годы XV столетия и кроме «Повести временных лет» включает в себя записи о событиях в Киевской Руси и Галицко-Волынской Руси.

Еще одна летопись, на которую стоит обратить внимание, - Радзивилловская, принадлежавшая сначала литовскому князю Радзивиллу, потом поступившая в Кенигсбергскую библиотеку и при Петре Первом, наконец, в Россию. Она представляет собой копию XV века с более древнего списка XIII столетия и рассказывает о событиях русской истории от расселения славян до 1206 года. Относится к владимиро-суздальским летописям, по духу близка Лаврентьевской, но гораздо богаче оформлена - в ней 617 иллюстраций.

Их называют ценным источником «для изучения материальной культуры, политической символики и искусства Древней Руси». Причем некоторые миниатюры весьма загадочны - они не соответствуют тексту (!!!) , однако, как считают исследователи, больше соответствуют исторической действительности.

На этом основании было сделано предположение, что иллюстрации Радзивилловской летописи сделаны с другой, более достоверной летописи, не подверженной исправлениям переписчиков. Но на этом загадочном обстоятельстве мы еще остановимся.

Теперь о принятом в древности летосчислении. Во-первых, надо запомнить, что раньше новый год начинался и 1 сентября, и 1 марта, и только при Петре Первом, с 1700 года, - 1 января. Во-вторых , летосчисление велось от библейского сотворения мира, которое произошло раньше рождества Христова на 5507, 5508, 5509 лет - в зависимости от того, в каком году, мартовском или сентябрьском, произошло данное событие, и в каком месяце: до 1 марта или до 1 сентября. Перевод древнего летосчисления на современное - дело трудоемкое, поэтому были составлены специальные таблицы, которыми и пользуются историки.

Принято считать, что летописные погодные записи начинаются в «Повести временных лет» с 6360 года от сотворения мира, то есть с 852 года от рождества Христова. В переводе на современный язык это сообщение звучит так: «В лето 6360, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры почнем и числа положим».

Таким образом, летописец, по сути дела, устанавливал этой фразой год образования Руси, что само по себе представляется очень сомнительной натяжкой. Больше того, отталкиваясь от этой даты, он называет и ряд других начальных дат летописи, в том числе, в записи за 862 год, впервые упоминает Ростов. Но соответствует ли первая летописная дата истине? Каким образом летописец пришел к ней? Может, воспользовался какой-нибудь византийской хроникой, в которой это событие упоминается?

Действительно, византийские хроники зафиксировали поход Руси на Константинополь при императоре Михаиле Третьем, но дату этого события не называют. Чтобы вывести ее, русский летописец не поленился привести следующий расчет: «От Адама до потопа 2242 года, а от потопа до Авраама 1000 и 82 года, а от Авраама до исхода Моисея 430 лет, а от исхода Моисея до Давида 600 лет и 1 год, а от Давида до пленения Иерусалима 448 лет, а от пленения до Александра Македонского 318 лет, а от Александра до рождества Христова 333 года, от Христова рождества до Константина 318 лет, от Константина же до вышеупомянутого Михаила 542 года».

Казалось бы, этот расчет выглядит до того солидно, что проверять его - пустая трата времени. Однако историки не поленились - сложили названные летописцем цифры и получили не 6360-й, а 6314 год! Ошибка в сорок четыре года, в результате чего получается, что Русь ходила на Византию в 806 году. Но известно, что Михаил Третий стал императором в 842 году. Вот и ломай голову, где же ошибка: или в математическом расчете, или имелся в виду другой, более ранний поход Руси на Византию?

Но в любом случае понятно, что использовать «Повесть временных лет» в качестве достоверного источника при описании начальной истории Руси нельзя. И дело не только в явно ошибочной хронологии. «Повесть временных лет» давно заслуживает того, чтобы посмотреть на нее критически. И некоторые самостоятельно мыслящие исследователи уже работают в этом направлении. Так, в журнале «Русь» (№ 3-97) был опубликован очерк К.Воротного «Кто и когда создал «Повесть временных лет?», в котором защитникам ее незыблемости задаются очень неудобные вопросы, приводятся сведения, ставящие под сомнение ее «общепризнанную» достоверность. Назовем только несколько таких примеров...

Почему о призвании варягов на Русь - таком важном историческом событии - нет сведений в европейских хрониках, где на этом факте обязательно бы заострили внимание? Еще Н.И.Костомаров отметил другой загадочный факт: ни в одной дошедшей до нас летописи нет упоминания о борьбе Руси с Литвой в двенадцатом веке - но об этом ясно сказано в «Слове о полку Игореве». Почему промолчали наши летописи? Логично предположить, что в свое время они были значительно отредактированы.

В этом отношении весьма характерна судьба «Истории Российской с древнейших времен» В.Н.Татищева. Имеется целый ряд доказательств, что после смерти историка она была значительно подправлена одним из основателей норманнской теории Г.Ф.Миллером, при странных обстоятельствах исчезли древние летописи, которыми пользовался Татищев.

Позднее были найдены его черновики, в которых есть такая фраза:

«О князьях русских старобытных Нестор монах не добре сведом был». Одна эта фраза заставляет по-новому посмотреть на «Повесть временных лет», положенную в основу большинства дошедших до нас летописей. Все ли в ней подлинно, достоверно, не умышленно ли уничтожали те летописи, которые противоречили норманнской теории? Настоящая история Древней Руси нам до сих пор не известна, ее приходится восстанавливать буквально по крупицам.

Итальянский историк Мавро Орбини в своей книге «Славянское царство », вышедшей в свет еще в 1601 году, писал:

«Славянский род старше пирамид и столь многочисленен, что населил полмира». Это утверждение находится в явном противоречии с историей славян, изложенной в «Повести временных лет».

В работе над своей книгой Орбини использовал почти триста источников , из которых нам известно не более двадцати - остальные исчезли, пропали, а может, были умышленно уничтожены как подрывающие основы норманнской теории и ставящие под сомнение «Повесть временных лет».

В числе других использованных им источников Орбини упоминает недошедшую до нас летописную историю Руси, написанную русским историком тринадцатого века Иеремией. (!!!) Исчезли и многие другие ранние летописи и произведения нашей начальной литературы, которые помогли бы ответить, откуда есть-пошла Русская земля.

Несколько лет назад впервые в России вышло в свет историческое исследование «Сакральное Руси» Юрия Петровича Миролюбова - русского историка-эмигранта, умершего в 1970 году. Он первым обратил внимание на «доски Изенбека» с текстом знаменитой теперь Вeлесовой книги. В своей работе Миролюбов приводит наблюдение другого эмигранта - генерала Куренкова, нашедшего в одной английской хронике такую фразу: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет... И пошли они за море к чужеземцам». То есть, почти дословное совпадение с фразой из «Повести временных лет»!

Ю.П.Миролюбов высказал очень убедительное предположение, что эта фраза попала в нашу летопись во время княжения Владимира Мономаха, женатого на дочери последнего англо-саксонского короля Гаральда, армия которого была разбита Вильгельмом Завоевателем.

Этой фразой из английской хроники, через жену попавшую к нему в руки, как считал Миролюбов, и воспользовался Владимир Мономах, чтобы обосновать свои притязания на великокняжеский престол. Придворный летописец Сильвестр соответственно «поправил» русскую летопись, заложив в историю норманнской теории первый камень. С той самой поры, возможно, все в русской истории, что противоречило «призванию варягов», уничтожалось, преследовалось, пряталось в недоступных тайниках.

Теперь обратимся непосредственно к летописной записи за 862 год, в которой сообщается о «призвании варягов» и впервые упоминается Ростов, что само по себе представляется нам знаменательным:

«В лето 6370. Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть. И не было среди них правды, и встал род на род, и была среди них усобица, и стали воевать сами с собой. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью подобно тому, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти прозывались. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами».

Именно из этой записи проросла норманнская теория происхождения Руси, унижающая достоинство руcского народа. Но вчитаемся в нее внимательно. Ведь получается несуразица: изгнали новгородцы варягов за море, не дали им дани - и тут же обращаются к ним с просьбой владеть ими!

Где логика?

Учитывая, что всю нашу историю вновь правили в 17-18 веке Романовы, с их немцами академиками, под диктовку иезуитов Рима - достоверность нынешних "источников" невелика.

Повесть временных лет - Начало древнерусского летописания принято связывать с устойчивым общим текстом, которым начинается подавляющее большинство дошедших до нашего времени летописных сводов. Текст "Повести временных лет" охватывает длительный период - с древнейших времен до начала второго десятилетия XII в. Это один из древнейших летописных сводов, текст которого был сохранен летописной традицией. В разных летописях текст Повести доходит до разных годов: до 1110 г. (Лаврентьевский и близкие ему списки) или до 1118 г. (Ипатьевский и близкие ему списки). Обычно это связывают с неоднократным редактированием Повести. Летопись, которую принято именовать Повестью временных лет, была создана в 1112 г. Нестором - предположительно автором двух известных агиографических произведений - Чтений о Борисе и Глебе и Жития Феодосия Печерского.

Летописные своды, предшествовавшие Повести временных лет: в составе Новгородской I летописи сохранился текст летописного свода, предшествовавшего Повести временных лет. Повести временных лет предшествовал свод, который предложили назвать Начальным. Исходя из содержания и характера изложения летописи, его было предложено датировать 1096-1099 гг. Он-то и лег в основу Новгородской I летописи. Дальнейшее изучение Начального свода, однако, показало, что и он имел в своей основе какое-то произведение летописного характера. Из этого можно сделать вывод о том, что в основе Начального свода лежала какая-то летопись, составленная между 977 и 1044 гг. Наиболее вероятным в этом промежутке считается 1037 г., под которым в Повести помещена похвала князю Ярославу Владимировичу. Это гипотетическое летописное произведение исследователь предложил назвать Древнейшим сводом. Повествование в нем еще не было разбито на годы и было сюжетным. Годовые даты в него внес Киево-Печерский монах Никои Великий в 70-х годах XI в. летопись повествование древнерусский

Внутренняя структура: «Повести временных лет» состоит из недатированного "введения" и годовых статей разного объема, содержания и происхождения. Эти статьи могут иметь характер:

  • 1) кратких фактографических заметок о том или ином событии;
  • 2) самостоятельной новеллы;
  • 3) части единого повествования, разнесенного по разным годам при хронометрировании первоначального текста, не имевшего погодной сетки;
  • 4) "годовых" статей сложного состава.

Львовская летопись - летописный свод, охватывающий события с древнейших времен до 1560. Названа по имени издателя Н.А. Львова, выпустившего её в 1792. В основе летописи лежит свод, сходный со 2-и Софийской летописью (в части с кон. XIV в. до 1318) и Ермолинской летописью. В Львовской летописи имеются некоторые оригинальные ростово-суздальские известия) происхождение которых может быть связано с одной из ростовских редакций общерусских митрополичьих сводов.

Лицевой летописный свод - летописный свод 2-й пол. XVI в. Создание свода длилось с перерывами более 3 десятилетий. Его можно разделить на 3 части: 3 тома хронографа, содержащего изложение всемирной истории от сотворения мира до Х века, летописание «лет старых» (1114-1533) и летописание «лет новых» (1533-1567). В разное время созданием свода руководили выдающиеся государственные деятели (члены Избранной рады, митрополит Макарий, окольничий А.Ф. Адашев, священник Сильвестр, дьяк И.М. Висковатый и др.). В 1570 работы над сводом были прекращены.

Лаврентьевска летопись - пергаментная рукопись, содержащая копию летописного свода 1305. Текст начинается с «Повести временных лет» и доведён до начала XIV в. В рукописи отсутствуют известия за 898-922, 1263-1283 и 1288-1294. Свод 1305 представлял собой великокняжеский владимирский свод, составленный в период, когда великим князем владимирским был тверской князь. Михаил Ярославич. В основе его лежал свод 1281, дополненный с 1282 летописными известиями. Рукопись была написана монахом Лаврентием в Благовещенском монастыре Нижнего Новгорода или во Владимирском Рождественском монастыре.

Летописец Переяславля-Суздальского - летописный памятник, сохранившийся в одной рукописи XV в. под названием «Летописец русских царей». Начало Летописца (до 907 года) имеется ещё в одном списке XV в. Но собственно Летописец Переяславля-Суздальского охватывает события 1138-1214. Летопись была составлена в 1216-1219 и является одной из древнейших из числа дошедших до наших дней. В основу Летописца положен Владимирский летописный свод начала XIII века, близкий Радзивилловской летописи. Этот свод был переработан в Переславле-Залесском с привлечением местных и некоторых других известий.

Летопись Авраамки - общерусский летописный свод; составлен в Смоленске в конце XV в. Название своё получил по имени писца Авраамки, переписавшего (1495) по повелению смоленского епископа Иосифа Солтана большой сборник, в составе которого была и эта летопись. Непосредственным источником Летописи Авраамки послужил Псковский свод, объединявший известия различных летописей (Новгородский 4-й, Новгородский 5-й и др.). В Летописи Авраамки наиболее интересны статьи 1446 -1469 и юридические статьи (в их числе - Русская Правда), соединённые с Летописью Авраамки.

Летопись Нестора - написанная во 2-й половине XI - начале XII вв. монахом Киевского пещерного (печерского) монастыря Нестором хроника, исполненная патриотической идей русского единения. Считается ценным историческим памятником средневековой Руси.