Тургенев певучесть есть в морских волнах. Стихотворение Ф.И
Стихотворение «Певучесть есть в морских волнах…» Ф.И. Тютчева было напечатано в журнале «Русский вестник» в 1865 году, а затем – в 1868 году. По поводу первой редакции И.С. Аксаков писал Е.Ф. Тютчевой: «В Русском вестнике, в последней книжке, напечатаны стихи Федора Ивановича. Прекрасные стихи, полные мысли, не нравится мне в них одно слово, иностранное: протест» . Мнение Аксакова, очевидно, было принято Тютчевым во внимание: в списке М.Ф. Тютчевой-Бирилевой (1865) четвертая строфа отсутствует. Как отмечают исследователи, вряд ли дочь поэта самовольно сократила последнюю строфу. Вероятно, редактированием произведения занимался сам Тютчев. Написано же стихотворение было в Петербурге, во время поездки на острова. В это время умерла возлюбленная поэта, Е. Денисьева. И вместе с ее сестрой, М. А. Георгиевской, ездил на острова, где они вспоминали о покойной. Утраченная строфа представляла собой риторический вопрос, в котором угадывались чувства поэта:
И от земли до крайних звезд
Все безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне,
Души отчаянной протест?
Произведение мы можем отнести к философской и пейзажной лирике. Жанр его – лирический фрагмент. Основная тема – гармоничная, разумная жизнь природы и дисгармония человеческого существования.
Эпиграф к стихотворению («Есть музыкальная стройность в прибрежных тростниках») заимствован у римского поэта IV века до н. э. Авзония. В первой строфе поэт утверждает, что в природе есть «певучесть», музыкальность, созвучие «ее дум и чувств». Несмотря на споры, гармонично сосуществуют все стихии – вода, воздух, огонь и земля. Стройная музыка слышится ему в шуршании камышей. Природа у Тютчева самодостаточна, значительна, спокойна и непоколебима. Все в ней гармонично, разумно, упорядоченно, в отличие от человеческой жизни:
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе, -
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Человек в этом произведении – «мыслящий тростник». Этот образ восходит к известному афоризму Паскаля: «Человек не более как самая слабая тростинка в природе, но это – тростинка мыслящая». И в душе человека, и в самом существовании его нет того созвучья дум и чувств, той полноты и гармонии, что разлита в природе. Сама свобода его – призрачна. И это, по Тютчеву, одна из трагедий человечества:
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?
Стихотворение заканчивается риторическим вопросом, который остается у поэта без ответа. В подтексте его угадывается и отчаяние, и мысль о неразумности человеческой судьбы и призрачности счастья, и осознание глубочайшего драматизма этого разлада, диссонанса в существовании человека и природы.
В основе композиции произведения лежит принцип антитезы. Стихотворение делится на две части. Первая часть – это описание «созвучья полного» в природе. Вторая часть – мучительное ощущение диссонанса нашего существования. Песня человеческой судьбы не может звучать в унисон с природой. У Тютчева звучит протест против этой несправедливости: «ропщет мыслящий тростник». Это бунт жизни и любви против смерти, обращенный к равнодушной, самодостаточной природе.
Стихотворение написано катренами, размер его – четырехстопный ямб, перебиваемый местами пиррихиями. Рифмовка – кольцевая. Поэт использует скромные средства художественной выразительности: эпитет («в зыбких камышах», «призрачной свободе»), метафору («душа не то поет, что море»), синтаксический параллелизм («Певучесть есть в морских волнах, Гармония в стихийных спорах»), риторический вопрос («И отчего же в общем хоре Душа не то поет, что море, И ропщет мыслящий тростник?»).
Стихотворение «Певучесть есть в морских волнах…» как нельзя лучше отражает мироощущение поэта. Как точно заметил один из критиков, «чувство пропасти», на краю которой находится каждый человек в каждое мгновение своей жизни, – удивительное свойство, придающее поэзии Тютчева головокружительную остроту. Присутствие этой «всепоглощающей и миротворной бездны» в стихах и письмах Тютчева роднит его с Паскалем, ставившем между собой и пространством стул, чтобы отгородиться от мерещившейся ему пропасти»
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе,-
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?
Стихотворение композиционно разбито на две части, имеющие противоположное настроение и две основные темы. Размышления лирического героя направлены на осознание гармонии, которая объединяет стихии. При этом особое внимание уделяется описанию пейзажа и его тонкостям. Герой наслаждается увиденным. Мерный гул волн, шорох камыша навевают на героя чувство умиротворенности. Даже стихию автор воспринимает лишь как возможность восстановить нарушенное равновесие в силах природы.
Далее размышления лирического героя приводят к человеческим отношениям. И вот автор развивает мысль о том, что люди живут обособленно, существуют отдельно от природы. И эта самостоятельность, которую человек воспринимает как свободу, противопоставляет его окружающему миру. Автор задает философский вопрос, почему люди не могут существовать так же гармонично, как и природные стихии? Его душа, которая должна звучать созвучно вселенной, но раздираемая внутренними противоречиями, осознает потребность существовать в гармонии с природой.
В четвертой строфе, которая не публикуется в популярных изданиях, лирический герой обращается к библейской мудрости, называет крик души «гласом вопиющего в пустыне». Ни земля, ни небо не дают ответа на вопрос, поскольку он кроется в глубинах самой человеческой сущности. Природа не может дать ощущение гармонии, она лишь подает людям пример. Поэтому Тютчев изображает человека в образе камыша, который растет на самой кромке моря, пытается роптать, однако погибает без единения с природой, лишившись ее питательной силы.
Художественные приемы, используемые автором
Исходя из того, что стихотворение «Певучесть есть в морских волнах...» содержит философские раздумья, его относят к лирическим произведениям, наполненным глубокой грустью, характерной для творчества Тютчева. Разнообразие художественных приемов, используемая автором в первой части произведения, отделенной от второй при помощи синтаксиса, помогает красочно описать гармоничное состояние природы. Применение метафор, приём, используемый Тютчевым постоянно, оживляет морские волны, камыши и подаёт читателю готовую картинку с живой красотой природы.
Большую роль в создании возвышенной атмосферы, побуждающей читателя к философии, играет использование заимствованных элементов, принадлежащих Священному Писанию, цитат великого французского философа Блеза Паскаля и древнеримского поэта. При этом фраза Авсония выступает в качестве эпиграфа, который дополняет главную тему стихотворения. Цитаты, органично вписанные в текст без явного указания на источник, при помощи ассоциаций и обращения к глубокой человеческой памяти образованного человека, предоставляют читателю расширить границы осознания основной идеи. Небольшое четырехстопное стихотворение не может содержать в себе ответы на вопросы мироздания, поэтому Тютчев, при помощи художественных приемов, позволяет читателю искать ответ в философских размышлениях.
История написания
В силу сложившихся обстоятельств, долгое время своей жизни Федор Иванович был вынужден жить в Санкт-Петербурге. Шумный, грязный город и его особый климат угнетали писателя. Кроме того, это отрицательным образом сказывалось и на здоровье Тютчева. Поэтому он совершал длительные прогулки в пригороде. Великолепие природы, ее строгость и необъяснимая красота побуждали автора к философским размышлениям. В общей сложности, писатель провел в Санкт-Петербурге тридцать лет. Из них первые десять - только наездами. Однако и эти недолгие поездки в Северную столицу позволили найти утешение в близлежащих морских просторах, лесах и полях.
Там, где обыватели видели лишь грозную стихию, Федор Иванович находил гармонию и единение. Большинство жителей побережья Балтийского моря воспринимали бескрайние бушующие просторы исключительно как средство существования, источник пищи и прибыли. Для Тютчева же море являлось источником вдохновения.
Стихотворение «Певучесть есть в морских волнах...» было написано во время одной из прогулок по побережью. Его грусть и драматизм основаны на личностных переживаниях автора. Именно 11 мая 1865 года исполнилось девять дней с даты смерти его детей. Вследствие тяжелой болезни, годовалый сын и дочь от любимой женщины скончались, что писатель очень тяжело переживал.
Первоначально, написанное в дороге стихотворение не имело названия. Его первая публикация в журнале «Русский вестник», в том же, 1865 году, была озаглавлена редактором В. Брюсовым «Подражание». Интересной особенностью этой публикации является то, что стихотворение имело все четыре строфы. В последующих редакциях автор сократил его до трех четверостиший. Последняя же строфа, как правило, печаталась в примечаниях или разделе «варианты». Многочисленные автографы, принадлежащие перу Тютчева, предлагают различное количество строф. Последний сборник сочинений, выпущенный еще при жизни Федора Ивановича, также содержал стихотворение в сокращенном варианте.
Современники связывают такие изменения с отзывом, полученным от Ивана Сергеевича Аксакова, который в письмах к дочери автора, Анне Федоровне, отзывался о стихотворении, как о прекрасных и полных смысла, но смущала публициста последняя строфа, в которой он нашел иностранные слова.
Философия в творчестве Тютчева
Первый датируют 20-ми годами XIX века, произведения, написанные в этот период, отличаются поверхностностью, однако имеют скрытый философский подтекст, в них объединены такие понятия, как любовь и природа;
Второй период длился на протяжении 30-40-х годов, в произведениях великого поэта звучат тревожные нотки, философские мысли становятся все более глубокими, наиболее популярной темой становятся путешествия и переезды литературного героя;
Третий, последний, период окрашен нотами глубокого отчаяния и безысходности.
Хотя философское направление является главной темой практически всех произведений Тютчева, это нельзя считать его характерной отличительной чертой. Скорее, такое направление является модным веянием, нашедшим отражение в литературе того времени.
Жизнь в Германии, где Федор Иванович занимал дипломатическую должность, позволила ему провести сравнительный анализ отсталой России и реформистских прогрессивных идей, которые активно культивировались в Европе. Возвращение на Родину показало, что принципы новой цивилизации находят отражение в умах соотечественников. Это пугало и печалило поэта. В своих произведениях он предугадывает политические, общественные и личностные кризисы, которые могут возникнуть на основе грядущих изменений.
Особую роль в своем творчестве Тютчев уделяет размышлениям о роли славян в судьбе всего мира. Именно здесь можно увидеть первые идеи о том, что объединение славянских народов, с их исконной верой и обычаями, поможет образовать сильное и влиятельное государство. Однако Тютчев видел Византию центром этого нового православного государства, а Софию его святыней.
Еще одной темой философских размышлений писателя становится хрупкость человеческой жизни, призрачность бытия и противопоставление природной гармонии внутреннему раздору человека. При этом жизнь поэт представляет как что-то быстротечное, уходящее, после чего остается лишь слабый след, грусть и воспоминания. Одиночество является основным состоянием, присущим каждому человека. Стремление прикоснуться к мирозданию, найти для себя ценности окружающего мира являются основной целью жизни. Но главная проблема заключается в том, что его деятельность бесполезна. Человек в творчестве Тютчева лишь созерцатель природы. При этом бесконечная красота и мощь природы и мимолетность человеческой жизни являются основой для размышлений о смысле и внутренней гармонии.
Est in arundineis modulatio musica ripis*
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе, -
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?*Есть музыкальная стройность в прибрежных тростниках (лат.).
Анализ стихотворения Тютчева «Певучесть есть в морских волнах…»
Судьба распорядилась так, что значительную часть своей жизни поэт и политик Федор Тютчев провел в Санкт-Петербурге. Именно здесь прошли и последние годы его жизни, когда после получения титула тайного советника Тютчев вынужден был постоянно находиться при императорском дворе. Суровый климат северной российской столицы тяготил поэта, который к тому времени уже испытывал серьезные проблемы со здоровьем. Тем не менее, Тютчев не мог не восхищаться строгой красотой природы, ее величием и строгостью, пытаясь понять, почему же люди не могут жить по ее законам. Особенно поэта привлекало суровое Балтийское море, которому в 1865 году он посвятил свое стихотворение «Певучесть есть в морских волнах…».
Коренные жители Санкт-Петербурга всегда считали морскую пучину источником многочисленных бед и, в то же время, относились к ней с уважением, так как именно море давало им пищу и средства к существованию. Рассматривать его с романтической точки зрения мало кому приходило в голову. Однако Тютчев сумел открыть в водной стихии черты, которые оказались созвучны его собственному мировосприятию . Так, в волнах поэт увидел особую певучесть и гармонию, которые свойственны природе, но остаются вне поля рения большинства людей. Задаваясь вопросом, почему лишь единицы способны не только понимать красоту окружающего мира, но и следовать его нехитрым законам, Тютчев приходит к выводу, что мы сами в этом виноваты. «Лишь в нашей призрачной свободе разлад мы с нею признаем», - отмечает поэт, считая, что только сильное душевное смятение заставляет человека обратиться к своим истокам, ища защиты у природы. Только тогда человек осознает, что «душа не то поет, что море» и, следовательно, становится бесчувственной, очерствевшей и равнодушной к тому бесценному дару, который именуется Вселенной.
Потеря связи с окружающим миром, который однажды вдруг становится чужим и пугающим, является, по мнению Тютчева, самым страшным испытанием для любого из нас . Ведь в этот момент человек утрачивает частицу своей души и перестает жить по законам природы. В итоге «души отчаянной протест» превращается в «глас вопиющего в пустыне», на который невозможно получить отклик. Простые вопросы остаются без ответа и жизнь превращается в череду случайных обстоятельств, в которых невозможно проследить закономерность только лишь потому, что сами законы природы становятся для человека чуждыми и отвергаются, как нечто пустое и не имеющее ценности.
https://infourok.ru/vizualnyy_kommentariy_k_stihotvoreniyu_f._i._tyutcheva_pevuchest_est_v_morskih_volnah-489817.htm
Est in arundineis modulatio musica ripis. 1
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе, -
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что, море,
И ропщет мыслящий тростник
?
И от земли до крайних звезд
Всё безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне,
Души отчаянной протест?
1 Есть музыкальный строй в прибрежных тростниках (лат.).
Май 11. Петербург. «Певучесть есть в морских волнах...» (Лирика . Т. I. С. 199, 423-424 (датируется по списку М. Ф. Бирилевой); ПССП . Т. 2. С. 142, 508-511.)
Стихотворение «Певучесть есть в морских волнах»поэта, чье творчество традиционно относят к « чистому» искусству написано 11 мая в 1865году в непростое для поэта время. Примечательно, что прочитав данное творение, Л. Н. Толстой писал: «Глубина!» Нам, представителям XXI века, также хочется постичь эту «глубину», которую заметил писатель.
Читая первую строфу стихотворения, невольно задаешься вопросом: «Что такое мусикийский шорох»?
Семантика слова
мусикия -"музыка", цслав., др.-русск. мусикия (с XII–XVIII в.; см. Огиенко, РФВ 77, 168). Из греч. μουσική. Позднее вместо него – му́зыка (см.)
«мусикийский»- (устар.) – музыкальный
мусикия (-сѵк-, -и́а), и, ж. Слав. То же, что музыка. Пирование, и трапеза Царская, .. с сладкогласным пѣнием, трубами, и мусикиею. Вед. II 258. Внезапу богиня Фортуна явилась <на сцене>, сидя на шарѣ, и в руках имѣя колесцо, которыя также по мусикии движение имѣли. Арг. II 248. Сей глас был поющей в ночи дщери Малоровой; знала бо колико может звук приятной мусикии умилить душу мою. Зрит. II 151. | В сравн. Глас сладок, яко мусикия. Бобр. Херс. 237.
Мусики́йский (-зик-, -зык-, -сѵк-), ая, ое . Tѣ часы <на воротах ратуши> бьют перечасье мусикийским согласием. Пут. Тлст. I 321. Мы вдруг услышали .. гласы разных музыкийских орудий. Маркиз V 88. Разтлѣвающие душевныя силы мусикийские гласы тамо <в царских чертогах> слышимы. Хрс. Кадм 27.
Данное слово считалось уже устаревшим в XIX веке. Но почему именно шорох мусикийский струится в камышах? С какой целью поэт использует этот архаизм? И как писал Ю. Н. Тынянов: « Тютчев вырабатывает особый язык, изысканно архаистический». Поэтому не возникает сомнения, что архаизм был осознанной принадлежностью его стиля. Этот эпитет Федор Иванович использует неслучайно. Обратимся к эпиграфу стихотворения: «Est in arundineis modulatio musica ripis.» , что значит «Есть музыкальный строй в прибрежных тростниках». Строки принадлежат римскому поэту IVв. до н. э Авсонию.
Авсоний (Ausonius) Децим Магн - лат. поэт; род. ок. 310, Бурдигала (совр. Бордо, Франция), ум. в 393/394 там же. Происходил из знатного галльского рода. С 334 по 364 был преподавателем грамматики и риторики в Бурдигале; с 364 - воспитателем будущего имп. Грациана (375–383). При Грациане А. занимал высокие должности в Римской империи, был префектом Галлии, в 379 - консулом.
Происходил из знатного галльского рода. С 334 по 364 был преподавателем грамматики и риторики в Бурдигале; с 364 - воспитателем будущего имп. Грациана (375–383). При Грациане А. занимал высокие должности в Римской империи, был префектом Галлии, в 379 - консулом. В его поэзии эрудиция в области классической лат. и греч. поэзии соединяется с риторическим мастерством; большую часть наследия А. составляют лит. эксперименты: Eclogae (Книга эклог), Griphus ternarii numeri (Гриф о числе три), Technopaegnion (Технопегнии). Поэзия А. во многом автобиографична: циклы Parentalia (О родных), Commemoratio professorum Burdigalensium (О преподавателе).
Опять вопрос: Авсония не причисляли к числу выдающихся поэтов Римской империи. Но вот, что пишет М. Л. Гаспаров в своей статье «Авсоний и его время». «Иногда говорится, что великие поэты отличаются от малых тем, что у великих даже небольшое произведение вмещает картину большого мира». Это не так: на это способны и малые поэты, когда у них в руках надежный набор рабочих приемов. Авсоний вместил свою широкую и структурно четкую картину мира в скромную похвалу не слишком большой реке; средства для этого ему дала античная риторика.
Нужно отметить, что поэтическое признание к Тютчеву тоже пришло не сразу, и его творчество современниками не было высоко оценено.
Обратимся к первоисточникуАвсоний
Есть музыкальный строй в прибрежных тростниках;
Гармонию его мы слышали однажды,
И ноты знали все, и такт умолкший каждый
Читали наизусть в далёких тех веках;
И тайны бытия держали мы в руках,
И посреди воды не гибли мы от жажды…
Но преданное раз – не повторится дважды,
Как не воскреснет жизнь в увядших лепестках.
Та музыка ушла, гармония распалась,
И, умудрённым, нам преданье лишь осталось,
Как козлоногий бог полуденной порой
Срезал тростник и звуком тешился чудесным,
Как нимф он в хоровод сзывал своей игрой,
И как жалел людей, забывших о небесном...
Ф. И. Тютчев
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе, -
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что, море,
И ропщет мыслящий тростник
?
И от земли до крайних звезд
Всё безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне,
Души отчаянной протест?
Мая 1865
Сопоставив два стихотворения, понимаем, что мусикийский шорох может струиться из тростника, в который превратилась нимфа Сиринга, о которой говорили древнегреческие мифы.
Пан и Сиринга
Н е миновали Пана стрелы златокрылого Эрота и полюбил он прекрасную нимфу Сирингу. Горда была нимфа и отвергала любовь всех. Любимым занятием ее была охота и часто Сирингу принимали за Артемиду, так прекрасна была юная нимфа в своей короткой одежде, с колчаном за плечами и с луком в руках. Как две капли воды, походила она тогда на Артемиду, лишь лук ее был из рога, а не золотой, как у великой богини. Однажды увидел Пан Сирингу и хотел подойти к ней. Взглянула на Пана нимфа и в страхе обратилась в бегство. Едва поспевал за ней Пан, стремясь догнать ее. Но вот путь пресекла река. Куда бежать нимфе? Простерла к реке руки Сиринга и стала молить бога реки спасти ее. Бог реки внял мольбам нимфы и превратил ее в тростник. Подбежавший Пан хотел уже обнять Сирингу, но обнял лишь гибкое, тихо шелестевшее растение. Стоит Пан, печально вздыхая, и слышится ему в нежном шелесте тростника прощальный привет прекрасной Сиринги. Срезал несколько тростинок Пан и сделал из них сладкозвучную свирель, скрепив неравные коленца тростника воском. Назвал бог лесов, в память о нимфе, свирель сирингой. С тех пор великий Пан любит играть в тени лесных деревьев на свирели - сиринге, оглашая ее нежными звуками окрестные горы.
Певучесть есть в морских волнах…. Тютчев Ф.И.
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе,-
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?
* Есть музыкальная стройность
в прибрежных тростниках (лат.).-
Судьба распорядилась так, что значительную часть своей жизни поэт и политик Федор Тютчев провел в Санкт-Петербурге. Именно здесь прошли и последние годы его жизни, когда после получения титула тайного советника Тютчев вынужден был постоянно находиться при императорском дворе. Суровый климат северной российской столицы тяготил поэта, который к тому времени уже испытывал серьезные проблемы со здоровьем. Тем не менее, Тютчев не мог не восхищаться строгой красотой природы, ее величием и строгостью, пытаясь понять, почему же люди не могут жить по ее законам. Особенно поэта привлекало суровое Балтийское море, которому в 1865 году он посвятил свое стихотворение «Певучесть есть в морских волнах…».
Коренные жители Санкт-Петербурга всегда считали морскую пучину источником многочисленных бед и, в то же время, относились к ней с уважением, так как именно море давало им пищу и средства к существованию. Рассматривать его с романтической точки зрения мало кому приходило в голову. Однако Тютчев сумел открыть в водной стихии черты, которые оказались созвучны его собственному мировосприятию. Так, в волнах поэт увидел особую певучесть и гармонию, которые свойственны природе, но остаются вне поля рения большинства людей. Задаваясь вопросом, почему лишь единицы способны не только понимать красоту окружающего мира, но и следовать его нехитрым законам, Тютчев приходит к выводу, что мы сами в этом виноваты. «Лишь в нашей призрачной свободе разлад мы с нею признаем», - отмечает поэт, считая, что только сильное душевное смятение заставляет человека обратиться к своим истокам, ища защиты у природы. Только тогда человек осознает, что «душа не то поет, что море» и, следовательно, становится бесчувственной, очерствевшей и равнодушной к тому бесценному дару, который именуется Вселенной.
Потеря связи с окружающим миром, который однажды вдруг становится чужим и пугающим, является, по мнению Тютчева, самым страшным испытанием для любого из нас. Ведь в этот момент человек утрачивает частицу своей души и перестает жить по законам природы. В итоге «души отчаянной протест» превращается в «глас вопиющего в пустыне», на который невозможно получить отклик. Простые вопросы остаются без ответа и жизнь превращается в череду случайных обстоятельств, в которых невозможно проследить закономерность только лишь потому, что сами законы природы становятся для человека чуждыми и отвергаются, как нечто пустое и не имеющее ценности.