Основные произведения батюшкова. Биография основные этапы жизни и творчества батюшкова
Место К. Н. Батюшкова (1787–1855) в истории русской литературы было определено еще Белинским. В его статьях имя Батюшкова как «замечательного таланта», «великого таланта», художника по преимуществу постоянно стоит вслед за Карамзиным, рядом с Жуковским, перед Пушкиным и рассматривается как необходимое звено в развитии русской поэтической культуры. Заслуги Батюшкова перед русской поэзией особенно велики в обогащении лирических жанров, поэтического языка. Он был непосредственным предшественником Пушкина, во многом близким ему по духу, по поэтическому миросозерцанию. «Батюшков, - писал Белинский, - много и много способствовал тому, что Пушкин явился таким, каким явился действительно. Одной этой заслуги со стороны Батюшкова достаточно, чтобы имя его произносилось в истории русской литературы с любовью и уважением» (7, 228).
Не было и нет единого мнения по поводу литературной позиции Батюшкова, принадлежности его к тому или иному направлению. Современная поэту критика называла его то представителем «новейшей школы», под которой подразумевали формирующийся романтизм, то «неоклассиком», иные же видели в его творчестве преобладание сентиментализма.
В советской историко-литературной науке больше принято называть Батюшкова «преромантиком», хотя существуют и другие концепции. Эту точку зрения ввел в научный оборот с соответствующей аргументацией Б. В. Томашевский: «Этим словом (т. е. „преромантизмом“, - К. Г.) принято называть те явления в литературе классицизма, в которых присутствуют некоторые признаки нового направления, получившие полное выражение в романтизме. Таким образом преромантизм есть явление переходное».
Каковы же эти «некоторые признаки»? - «Это прежде всего ясное выражение личного (субъективного) отношения к описываемому, наличие „чувствительности“ (у преромантиков - преимущественно мечтательно-меланхолической, иногда слезливой); чувство природы, при этом часто стремление к изображению природы непривычной; изображаемый пейзаж у преромантиков всегда гармонировал с настроением поэта».
Дальнейшее обоснование точки зрения Б. В. Томашевского находим в обстоятельной монографии Н. В. Фридмана - с той разницей, что автор ее, называя Батюшкова «предромантиком», как и Пушкина раннего периода, отрицает какие бы то ни было связи «идейных основ» поэзии Батюшкова с классицизмом.
Разноречивые суждения о литературной позиции Батюшкова вызваны самим характером его творчества, в котором отражен один из существенных переходных этапов развития русской поэзии.
Конец XVIII - первые годы XIX в. явились периодом расцвета русского сентиментализма, начальной стадии формирования романтического направления. Для этой эпохи характерны переходные явления, отражающие как новые тенденции, так и влияние все еще действующих эстетических норм классицизма. Батюшков явился типичной фигурой этого времени, названного Белинским «странным», когда «новое являлось, не сменяя старого и старое и новое дружно жили друг подле друга, не мешая одно другому» (7, 241). Никто из русских поэтов начала XIX в. не ощущал так остро, как Батюшков, потребность обновления устаревших норм и форм. В то же время его связи с классицизмом, несмотря на преобладание романтической стихии в его поэзии, были достаточно прочны, что также отметил Белинский. Усмотрев в ряде ранних «пьес» Пушкина «подновленный классицизм», Белинский назвал их автора «улучшенным, усовершенствованным Батюшковым» (7, 367).
Литературное направление формируется не в пустом пространстве. Начальная стадия его не обязательно знаменуется манифестом, декларацией, программой. Она всегда имеет свою предысторию с момента возникновения в недрах прежнего направления, постепенного накопления в нем определенных признаков и дальнейшего движения к качественным изменениям, от низших форм к высшим, в которых с наибольшей полнотой находят выражение эстетические принципы нового направления. В нарождающемся, в новом в той или иной степени присутствуют какие-то черты старого, преображенные, обновленные в соответствии с требованиями времени. В этом и состоит закономерность преемственности, непрерывности литературного процесса.
При изучении литературной деятельности такой типичной фигуры переходной эпохи, какой является Батюшков, важно прежде всего уяснить соотношение, своеобразное сочетание в его поэзии нового и старого, того, что является главным, определяющим миросозерцание поэта.
Батюшков шел рядом с Жуковским. Их творчество составляет закономерное звено процесса обновления поэзии, обогащения ее внутреннего содержания и форм. Они оба опирались на достижения карамзинского периода, были представителями нового поколения. Но хотя общая тенденция развития их творчества была единой, шли они разными путями. Лирика Жуковского вырастала непосредственно в недрах сентиментализма. У Батюшкова также связи с сентиментализмом были органическими, хотя и в его лирике сохранились в преображенной форме некоторые черты классицизма. Он, с одной стороны, продолжал (это главная, магистральная дорога его творческого развития) элегическую линию сентиментализма; с другой, в своем стремлении к ясности, строгости форм опирался на достижения классицизма, что и давало повод современной поэту критике называть его «неоклассиком».
Батюшков прожил тревожную жизнь. Родился он в Вологде 29 мая (по н. ст.) 1787 г. в старинной дворянской семье. Воспитывался в петербургских частных пансионах. Затем служба в Министерстве народного просвещения (делопроизводителем). Тогда же (1803 г.) начинается его дружба с Н. И. Гнедичем, завязываются знакомства с И. П. Пниным, Н. А. Радищевым, И. М. Борном. В апреле 1805 г. Батюшков вступает в «Вольное общество словесности, наук и художеств». В том же году в журнале «Новости русской литературы» появляется первое печатное произведение Батюшкова - «Послание к моим стихам». Во время второй войны с наполеоновской Францией (1807) он принимает участие в походах русской армии в Пруссию; в 1808–1809 гг. - в войне с Швецией. В битве под Гейльсбергом Батюшков был тяжело ранен в ногу. В 1813 г. он участвовал в сражениях под Лейпцигом в качестве адъютанта генерала Н. Н. Раевского.
К 1815 г. относится личная драма Батюшкова - увлечение Анной Федоровной Фурман.
В конце 1815 г., когда карамзинисты в противовес консервативной «Беседе любителей российского слова» создали свое литературное объединение «Арзамас», Батюшков становится членом его, выступает с защитой программы языковой реформы Н. М. Карамзина.
В 1817 г. увидело свет двухтомное собрание сочинений Батюшкова «Опыты в стихах и прозе», единственное прижизненное издание сочинений поэта. В 1818–1821 гг. он в Италии на дипломатической службе, где сближается с Н. И. Тургеневым (впоследствии один из видных деятелей «Союза благоденствия»).
Батюшков ненавидел канцелярскую работу, хотя и вынужден был служить. Он мечтал о свободном творчестве и превыше всего ставил призвание поэта.
Трагической была литературная судьба Батюшкова. Тридцати четырех лет от роду он навсегда оставляет поле «словесности». Затем молчание, длительная (унаследованная от матери) душевная болезнь и смерть от тифа 7 (19) июля 1855 г.
Безумие поэта - результат не только наследственности, но и повышенной ранимости, слабой защищенности. В письме к Н. И. Гнедичу в мае 1809 г. Батюшков писал: «Люди мне так надоели, и все так наскучило, а сердце пусто, надежды так мало, что я желал бы уничтожиться, уменьшиться, сделаться атомом». В ноябре того же года, в письме ему же «Если проживу еще десять лет, я сойду с ума… Мне не скучно, не грустно, а чувствую что-то необыкновенное, какую-то душевную пустоту». Так задолго до наступления кризиса Батюшков предчувствовал печальный исход переживаемой им внутренней драмы.
На процесс формирования эстетических взглядов Батюшкова благотворное влияние оказали его близкое знакомство и дружба со многими видными литературными деятелями того времени.
Из ближайшего окружения Батюшкова следует особо выделить Михаила Никитича Муравьева (1757–1807), двоюродного дядю поэта, под сильным влиянием которого он находился, у которого учился и советами которого дорожил. Муравьев направлял и поощрял его первые шаги на поприще литературы.
Чувствительность, мечтательность, задумчивость, которыми определяется эмоциональная тональность лирики Батюшкова, в своих первоначальных выражениях присутствуют в стихотворениях Муравьева как их составная часть, как характерная их черта.
Муравьев отвергал рассудочное «витийство», холодный рационализм в поэтическом творчестве, призывал к естественности и простоте, поискам «сокровищ» в собственном сердце. Муравьев - первый русский поэт, обосновавший достоинство «легкой поэзии» как поэзии малых лирических форм и неофициальных, интимных тем. Он написал целый трактат в стихах, где излагаются стилистические принципы «легкой поэзии».
В «Опыте о стихотворстве» он писал:
Любите здравый смысл: пленяйтесь простотою
……………….
Бегите ложного искусства и ума
…………….
Ты помни цель свою, умей без сожаленья
Честолюбивые отбросить украшенья
…………….
Слог должен быть реке прозрачнейшей подобен:
Стремителен, но чист и без разливу полн.
(«Опыт о стихотворстве», 1774–1780)
Эти «правила», изложенные языком поэзии, не потерявшие свое значение и в наши дни, не обладали бы столь притягательной действенной силой, если бы не подкреплялись созданными Муравьевым образцами простой и благозвучной русской поэтической речи:
Полон вечер твой прохлады -
Берег движется толпой,
Как волшебной серенады
Глас приносится волной
Въявь богиню благосклонну
Зрит восторженный пиит.
Что проводит ночь бессонну,
Опершися на гранит.
(«Богине Невы», 1794)
Не только в тематике, в разработке лирических жанров, но и в работе над языком, стихом Батюшков опирался на опыт и достижения своего талантливого предшественника и учителя. То, что в поэзии Муравьева намечено контурами как программа, находит развитие в лирике Батюшкова, чему способствовала общность эстетической платформы, общность взглядов на поэзию.
В своей первой поэтической декларации («Послание к стихам моим», 1804 или 1805) Батюшков пытается определить свою позицию, свое отношение к современному состоянию русской поэзии. С одной стороны, он отталкивается от одописания (кто «стихи марает», «оды сочиняет»), с другой - от излишеств сентиментализма (плаксивости, игры в чувствительность). Здесь же осуждает «поэтов - скучных вралей», которые «не вверх летят, не к небу», а «к земли». В этом коренном вопросе о соотношении идеального («неба») и реального («земли») Батюшков разделял романтическую точку зрения: «Что в громких песнях мне? Доволен я мечтами…»; «…мечтанием бываем к счастью ближе»; «…мы сказки любим все, мы - дети, но большие». «Мечта» противостоит рассудочности, рационализму:
Что в истине пустой? Она лишь ум сушит,
Мечта всё в мире золотит,
И от печали злыя
Мечта нам щит.
Ах, должно ль запретить и сердцу забываться,
Поэтов променя на скучных мудрецов!
(«Послание к Н. И. Гнедичу», 1805)
Ничто так не характеризует личность Батюшкова-поэта, как мечтательность. Сквозным лейтмотивом проходит она через всю его лирику, начиная с первых стихотворных опытов:
И горесть сладостна бывает:
Он в горести мечтает.
Стократ мы счастливы мечтаньем скоротечным!
(«Мечта», 1802–1803; с. 55–56)
Спустя многие годы поэт возвращается к своему раннему стихотворению, посвящая восторженные строки поэтической мечте:
Подруга нежных муз, посланница небес,
Источник сладких дум и сердцу милых слез,
Где ты скрываешься, Мечта, моя богиня?
Где тот счастливый край, та мирная пустыня,
К которым ты стремишь таинственный полет?
Ничто - ни богатство, «ни свет, ни славы блеск пустой» - не заменяет мечты. В ней - высшее счастье:
Так хижину свою поэт дворцом считает
И счастлив - он мечтает.
(«Мечта», 1817; с. 223–224, 229)
В формировании эстетики русского романтизма, романтических представлений о поэзии и поэте роль Батюшкова была исключительна, столь же велика, как и Жуковского. Батюшков первый в истории русской поэзии дал проникновенное определение вдохновения как «порыва крылатых дум», состояния внутреннего ясновидения, когда молчит «страстей волненье» и «светлый ум», освобожденный от «земных уз», парит «в поднебесной» («Мои пенаты», 1811–1812). В «Послании И. М. Муравьеву-Апостолу» (1814–1815) эта же тема получает развитие, приобретая все более романтический характер:
Я вижу мысленно, как отрок вдохновенный
Стоит в безмолвии над бездной разъяренной
Среди мечтания и первых сладких дум,
Прислушивая волн однообразный шум…
Лицо горит его, грудь тягостно вздыхает,
И сладкая слеза ланиту орошает…
(с. 186)
Поэзия рождена солнцем. Она - «пламень небесный», язык ее - «язык богов» («Послание к Н. И. Гнедичу», 1805). Поэт - «дитя неба», скучно ему на земле, он рвется к «небу». Так постепенно складывается у Батюшкова не без воздействия традиционных представлений романтическая концепция «поэзии» и «поэта».
В личности Батюшкова преобладало то, что было названо Белинским «благородной субъективностью» (5, 49). Преобладающая стихия его творчества - лиризм. Не только оригинальные произведения, но и переводы Батюшкова отмечены печатью его неповторимой личности. Переводы Батюшкова - не переводы в строгом смысле, а скорее переделки, вольные подражания, в которые он вносит собственные настроения, темы и мотивы. В русифицированном переводе «1-й сатиры Боало» (1804–1805) присутствует лирический образ самого обитателя Москвы, поэта, «несчастного», «нелюдимого», который бежит от «славы и шума», от пороков «света», поэта, который «людям ввек не льстил», «не лгал», в песнях которого «святая истина». Не менее важна была для Батюшкова идея независимости и неподкупности певца. Пусть он «беден», «терпит холод, жар», «забыт людьми и светом», но он не может мириться со злом, не желает «ползти» перед власть имущими, не желает писать оды, мадригалы, воспевать «богатых подлецов»:
Скорее я почту простого селянина,
Который по́том хлеб кропит насущный свой,
Чем этого глупца, большого господина,
С презреньем давит что людей на мостовой!
(с. 62–63)
В переводе сатиры Буало отражена жизненная позиция Батюшкова, его презрение к «богатым подлецам», которым «противен правды свет», для которых «священного в целом мире нет». «Священно» же для поэта - «дружество», «добродетель», «невинность чистая», «любовь, краса сердец и совесть». Здесь же дана и оценка действительности:
Порок здесь царствует, порок здесь властелин,
Он в лентах, в орденах, повсюду ясно зрится…
(с. 64)
Батюшков дважды обращается к «священной тени» Торквато Тассо, пытается переводить (сохранились отрывки) его поэму «Освобожденный Иерусалим». В стихотворении «К Тассу» (1808) отобраны те факты и ситуации биографии итальянского поэта, которые позволяли Батюшкову выразить «многие свои затаенные думы» о собственном жизненном пути, о переживаемой им личной трагедии. Какая награда ожидает поэта «за песни стройные»? - «Зоилов острый яд, притворная хвала и ласки царедворцев, отрава для души и самых стихотворцев» (с. 84). В элегии «Умирающий Тасс» (1817) Батюшков создает образ «страдальца», «изгнанника», «странника», которому нет «на земле пристанища». «Земному», «мгновенному», «бренному» в лирике Батюшкова противостоят возвышенное, «небесное». Вечность, бессмертие - «в твореньях величавых» «искусств и муз».
Презрением к богатству, знатности, чинам проникнуты эпикурейские мотивы лирики Батюшкова. Дороже поэту свобода, воспеваемый им идеал личной независимости, «вольности и спокойствия», «беспечности и любви»:
«Счастлив! счастлив, кто цветами
Дни любови украшал,
Пел с беспечными друзьями
И о счастии… мечтал!
Счастлив он, и втрое боле,
Всех вельможей и царей!
Так давай, в безвестной доле,
Чужды рабства и цепей,
Кое-как тянуть жизнь нашу,
Часто с горем пополам,
Наливать полнее чашу
И смеяться дуракам!»
(«К Петину», 1810; с. 121–122)
Этот вывод - заключение к размышлениям о жизни. Перед этой «песней» с призывом к «беспечности» - знаменательные строки:
Я возьмусь за ум… да радость
Уживется ли с умом?
(с. 122)
«Ум» здесь в смысле рассудочности, противостоящей чувству, губящей радость. Отсюда культ чувства, желание жить «сердцем».
В стихотворении «К друзьям» (1815) Батюшков называет себя «беспечным поэтом», что дает повод к неверным толкованиям пафоса его творчества. Его эпикуреизм вытекал из его жизненной позиции, из его «философской жизни». «Жизнь - миг! Не долго веселиться». Беспощадное время уносит все. А потому
О, пока бесценна младость
Не умчалася стрелой,
Пей из чаши полной радость…
(«Элизий», 1810; с. 116)
Все лучшее, значительное в творчестве Батюшкова, составляющее непреходящую эстетическую ценность его лирики, в известной мере связано с понятием «легкой поэзии», зачинателем которой на русской почве был М. Н. Муравьев.
Термин «легкая поэзия» может быть истолкован по-разному. Важно, как Батюшков сам его понимал. Это прежде всего не легкий жанр салонной, жеманной лирики, а один из труднейших родов поэзии, требующий «возможного совершенства, чистоты выражения, стройности в слоге, гибкости, плавности; он требует истины в чувствах и сохранения строжайшего приличия во всех отношениях… поэзия и в малых родах есть искусство трудное и требующее всей жизни и всех усилий душевных».
В область «легкой поэзии» Батюшков включал не только стихотворения в духе Анакреона, но и вообще малые формы лирики, интимно-личные темы, «грациозные» тончайшие ощущения и чувствования. Батюшков страстно защищал достоинство малых лирических форм, что имело для него принципиальное значение. Он искал опору в прошлых достижениях русской поэзии, выделяя тенденции, линию ее развития, в которой он находил отражение «Анакреоновой музы». Теми же соображениями был продиктован и повышенный интерес Батюшкова к французской «легкой поэзии», в частности Парни.
Это было время, когда определяющим признаком нового стиля становится чувствительность - знамя сентиментализма. Для Батюшкова поэзия - «пламень небесный», сочетающий «в составе души человеческой» «воображение, чувствительность, мечтательность». В этом аспекте воспринималась им и поэзия античной древности. Кроме личного пристрастия на Батюшкова оказали влияние и веяния, литературные увлечения его времени, «тяга к восстановлению античных форм… От древности брались наиболее чувствительные произведения, в лирике переводились и служили предметом подражания элегики: Тибулл, Катулл, Проперций…».
Батюшков обладал редким даром постижения своеобразия эллинистической и римской культуры, умением передать средствами русской поэтической речи всю красоту и обаяние лирики античности. «Батюшков, - писал Белинский, - внес в русскую поэзию совершенно новый для нее элемент: античную художественность» (6, 293).
Желание «забыть печаль», «топить горе в полной чаше» приводило к поискам «радости и счастья» в «беспечности и любви». Но что такое «радость» и «счастье» в «скоротечной жизни»? Эпикуреизм Батюшкова, названный Белинским «идеальным» (6, 293), - особого свойства, он ярко окрашен тихой мечтательностью и врожденной способностью всюду искать и находить прекрасное. Когда поэт зовет к «беспечности златой», советует и «мудрость с шутками мешать», «искать веселья и забавы», то не следует думать, что здесь речь идет о грубых страстях. Земные наслаждения сами по себе ничего не стоят в глазах поэта, если не согреты мечтой. Мечта придает им изящество и обаяние, возвышенность и красоту:
…печаль забудем,
Мечтать во сладкой неге будем:
Мечта - прямая счастья мать!
(«Совет друзьям», 1806; с. 75)
Содержание поэзии Батюшкова далеко не ограничивается стихотворениями в антологическом роде. Она во многом предвосхитила, предопределила тематику и основные мотивы русской романтической поэзии: воспевание свободы личности, независимости художника, враждебность «холодной рассудочности», культ чувства, тончайших «чувствований», движения «жизни сердца», преклонение перед «дивной природой», ощущение «таинственной» связи души человека с природой, вера в поэтическую мечту и вдохновение.
Много существенно нового внес Батюшков в развитие лирических жанров. Особенно важна его роль в становлении русской элегии. В его лирике продолжается процесс дальнейшей психологизации элегии. Традиционные элегические жалобы на судьбу, муки любви, разлуку, неверность любимой, - все то, что в изобилии встречается в элегиях конца XVIII в., в поэзии сентименталистов, - обогащается в элегиях Батюшкова выражением сложных индивидуальных переживаний, «жизни» чувств в их движении и переходах. Впервые в русской лирике находят выражение сложные психологические состояния с такой непосредственностью и искренностью трагически окрашенного чувства и в такой изящной форме:
Есть странствиям конец - печалям никогда!
В твоем присутствии страдания и муки
Я сердцем новые познал.
Они ужаснее разлуки,
Всего ужаснее! Я видел, я читал
В твоем молчании, в прерывном разговоре,
В твоем унылом взоре,
В сей тайной горести потупленных очей,
В улыбке и в самой веселости твоей
Следы сердечного терзанья…
(«Элегия», 1815; с. 200)
Для судеб русской лирики не менее важное значение имела психологизация пейзажа, усиление его эмоциональной окраски. При этом в элегиях Батюшкова бросается в глаза характерное для романтической поэзии пристрастие к ночному (лунному) пейзажу. Ночь - пора мечтаний. «Мечта - дщерь ночи молчаливой» («Мечта», 1802 или 1803):
…как солнца луч потухнет средь небес,
Один в изгнании, один с моей тоскою,
Беседую в ночи с задумчивой луною!
(«Вечер. Подражание Петрарке», 1810; с. 115)
Там, где Батюшков обращается к созерцательно-мечтательному изображению ночного пейзажа в попытках передать «живописную красоту» природы, «живописать» ее картины средствами поэтической речи, сказывается его близость к Жуковскому, родство с ним не только по общим литературным истокам, но и по характеру восприятия, образной системе, даже по лексике:
… В долине, где журчит источник и сверкает,
В ночи, когда луна нам тихо льет свой луч,
И звезды ясные сияют из-за туч…
(«Бог», 1801 или 1805; с. 69)
Коснусь волшебныя струны,
Коснусь… и нимфы гор при месячном сияньи,
Как тени легкие, в прозрачном одеяньи
Наяды робкие, всплывая над водой,
Восплещут белыми руками,
И майский ветерок, проснувшись на цветах,
В прохладных рощах и садах,
Повеет тихими крылами…
(«Послание графу Виельгорскому», 1809; с. 104)
Отечественная война 1812 г. стала важным рубежом в духовном развитии Батюшкова, вызвала известные сдвиги в его общественных настроениях. Война принесла дотоле слабо звучавшую в лирике поэта гражданскую тему. В эти годы Батюшков пишет ряд патриотических стихотворений, в числе их послание «К Дашкову» (1813), в котором поэт в дни народного бедствия, «среди развалин и могил», когда «милая родина» в опасности, отказывается «петь любовь и радость, беспечность, счастье и покой»:
Нет, нет! талант погибни мой
И лира дружбе драгоценна,
Когда ты будешь мной забвенна,
Москва, отчизны край златой!
(с. 154)
Не случайно, что именно в эти годы, после Отечественной войны, в атмосфере общего подъема национального самосознания у Батюшкова появляется настойчивое желание расширить область элегии. Тесными казались ему ее рамки для осуществления своих новых замыслов, поэтической разработки исторических, героических тем. Поиски поэта шли не в одном направлении. Он экспериментирует, обращается к русской балладе, даже басне. Батюшков тяготеет к многотемности, сложным сюжетным построениям, к сочетанию мотивов интимной элегии с исторической медитацией. Примером подобного сочетания может служить известное стихотворение, отмеченное Белинским в числе высших достижений Батюшкова, - «На развалинах замка в Швеции» (1814). Вступление, мрачный ночной пейзаж, написанный в оссиановской манере, вполне соответствует характеру мечтательного раздумья и придает романтическое звучание всему произведению:
Я здесь, на сих скалах, висящих над водой,
В священном сумраке дубравы
Задумчиво брожу и вижу пред собой
Следы протекших лет и славы:
Обломки, грозный вал, поросший злаком ров,
Столбы и ветхий мост с чугунными цепями,
Твердыни мшистые с гранитными зубцами
И длинный ряд гробов.
Всё тихо: мертвый сон в обители глухой.
Но здесь живет воспоминанье:
И путник, опершись на камень гробовой,
Вкушает сладкое мечтанье.
(с. 172)
Батюшков обладал редким даром: силою мечтательного воображения «оживлять» прошлое, приметы которого одухотворены в его стихах единым чувствованием. Созерцание развалин в ночной тишине незаметно переходит в мечтательное раздумье о людях, отважных воинах и свободолюбивых скальдах, и бренности всего земного:
Но всё покрыто здесь угрюмой ночи мглой,
Всё время в прах преобратило!
Где прежде скальд гремел на арфе золотой,
Там ветер свищет лишь уныло!
………………
Где вы, отважные толпы богатырей,
Вы, дикие сыны и брани и свободы,
Возникшие в снегах, средь ужасов природы,
Средь копий, средь мечей?
Погибли сильные!..……
(с. 174)
Подобное восприятие далекого исторического прошлого не является данью моде, как это нередко встречается; оно внутренне присуще Батюшкову-поэту, что подтверждается другим аналогичным описанием, где впервые в русской лирике дана поэтическая «формула» «тайного» языка природы:
Природы ужасы, стихий враждебных бой,
Ревущие со скал угрюмых водопады,
Пустыни снежные, льдов вечные громады
Иль моря шумного необозримый вид -
Всё, всё возносит ум, всё сердцу говорит
Красноречивыми, но тайными словами,
И огнь поэзии питает между нами.
(«Послание И. М. Муравьеву-Апостолу», 1814–1815; с. 186)
Стихотворение «На развалинах замка в Швеции», несмотря на наличие в нем элементов других жанров (баллады, оды), является все же элегией, той ее разновидностью, которую можно назвать исторической медитативной элегией.
Созерцательность, мечтательность, задумчивость, уныние, грусть, разочарование, сомнение - слишком общие понятия, в особенности когда речь идет о лирической поэзии; они наполняются разным психологическим содержанием, получающим различную окраску в зависимости от индивидуальности поэта. Мечтательность, например у сентименталистов (вернее у эпигонов этого направления), нередко была напускная, дань моде, излишне слезливая. В лирике Жуковского и Батюшкова мечтательность выступает в новом качестве, сочетаясь с элегической грустью, проникнутая философическим раздумьем, - поэтическое состояние, которое им обоим присуще внутренне. «В произведениях этих писателей (Жуковского и Батюшкова, - К. Г.), - писал Белинский, - …языком поэзии заговорили уже не одни официальные восторги. но и такие страсти, чувства и стремления, источником которых были не отвлеченные идеалы, но человеческое сердце, человеческая душа» (10, 290–291).
И Жуковский и Батюшков многим были обязаны Карамзину и сентиментализму, а также и «Арзамасу». В их мечтательности было много общего, но было и различие. У первого она носит преимущественно созерцательный характер с мистической окраской. У второго - мечтательность не «заменяется», как предполагал Белинский (6, 293), а сочетается с задумчивостью, - выражаясь словами самого Батюшкова, «задумчивостью тихой и глубокой».
Батюшков писал и в прозе. Прозаические опыты Батюшкова отражают общий процесс поисков новых путей, стремление автора к жанровому многообразию (см. гл. 3).
Батюшков рассматривал свои прозаические опыты как «материал для поэзии». Он обращался к прозе главным образом для того, чтобы «писать хорошо в стихах».
Белинский невысоко ценил прозаические произведения Батюшкова, хотя отмечал их «хороший язык и слог» и видел в них «выражение мнений и понятий людей своего времени» (1, 167). В этом плане прозаические «опыты» Батюшкова оказали воздействие на становление стиля пушкинской прозы.
Велики заслуги Батюшкова в обогащении русского поэтического языка, культуры русского стиха. В споре о «старом» и «новом слоге», в этом центральном вопросе общественно-литературной борьбы эпохи, имеющем более широкое значение, нежели проблема языка литературы, Батюшков стоял на позициях карамзинистов. Главными достоинствами «стихотворного слога» поэт считал «движение, силу, ясность». В своем поэтическом творчестве он придерживался этих эстетических норм, в особенности последней - «ясности». По определению Белинского, он внес в русскую поэзию «правильный и чистый язык», «звучный и легкий стих», «пластицизм форм» (1, 165; 5, 551).
Белинский признавал «важное значение» Батюшкова для истории русской литературы, называл Батюшкова «одним из умнейших и образованнейших людей своего времени», говорил о нем как об «истинном поэте», одаренном от природы великим талантом. Тем не менее в общих суждениях о характере и содержании поэзии Батюшкова критик был излишне суров. Поэзия Батюшкова казалась Белинскому «узкой», излишне личной, бедной по содержанию с точки зрения ее социального звучания, выражения в ней национального духа: «Муза Батюшкова, вечно скитаясь под чужими небесами, не сорвала ни одного цветка на русской почве» (7, 432). Белинский никак не мог простить Батюшкову его увлечение «легкой поэзией» Парни (5, 551; 7, 128). В суждениях критика, возможно, сказалось и то обстоятельство, что он писал о Батюшкове как о предшественнике Пушкина, в связи с Пушкиным - и в оценках лирики Батюшкова критерием мог служить необъятный мир поэзии Пушкина.
Рано определился круг элегических дум Батюшкова. Он глубоко верил в силу изначальных «первых впечатлений», «первых свежих чувств» («Послание И. М. Муравьеву-Апостолу»), которым поэт не изменял в течение всей своей творческой жизни. Поэзия Батюшкова замыкается преимущественно кругом личностных переживаний, и в этом источник ее силы и слабости. На всем протяжении своего творческого пути поэт остался верен «чистой» лирике, ограничив ее содержание личной темой. Лишь Отечественная война 1812 г. дала взрыв патриотических настроений, и то ненадолго. К этому времени относится желание Батюшкова выйти из своего замкнутого мира излюбленных мотивов, расширить границы элегии, обогатить ее тематически опытом других жанров. Поиски шли в разных направлениях, но Батюшков достиг ощутимых результатов там, где не изменял своему природному дару поэта-элегика. Он создал новые разновидности жанра, которым было суждено в русской поэзии большое будущее. Таковы его элегии-послания и медитативные, философско-исторические элегии.
Раздумье, наряду с мечтательностью, всегда было свойственно внутреннему миру Батюшкова. С годами в его лирике раздумье «под бременем печали» все больше приобретает мрачный оттенок, слышатся «тоска сердечная», «душевная скорбь», все отчетливее звучат трагические ноты, и как бы своеобразным итогом раздумий поэта о жизни звучит одно из последних его стихотворений:
Ты знаешь, что изрек,
Прощаясь с жизнию, седой Мельхиседек?
Рабом родится человек,
Рабом в могилу ляжет,
И смерть ему едва ли скажет,
Зачем он шел долиной чудной слез,
Страдал, рыдал, терпел, исчез.
(1824; с. 240)
При обозрении литературного наследия Батюшкова создается впечатление неполноты. Поэзия его глубока по содержанию и значимости, но она, по определению Белинского, «всегда нерешительна, всегда что-то хочет сказать и как будто не находит слов» (5, 551).
Батюшков успел высказать не много из того, что было заложено в его богато одаренной натуре. Что же помешало живущей в душе его поэзии зазвучать в полный голос? В стихотворениях Батюшкова нередко встречается горечь обиды на то, что он «безвестен» и «забыт». Но не менее отчетливо звучит в них и горькое признание в том, что вдохновение оставляет его: «Я чувствую, мой дар в поэзии погас…» («Воспоминание», 1815). Батюшков переживал глубокую внутреннюю драму, ускорившую наступление кризиса, и он умолк… Но то, что он успел свершить, давало ему полное право отождествить созданный им образ истинного поэта с самим собой:
Пускай свирепый рок по воле им играет,
Пускай незнаемый, без злата и честей,
С главой поникшею он бродит меж людей;
………………
Но музам и себе нигде не изменит.
В самом молчании он будет все пиит.
(«Послание И. М. Муравьеву-Апостолу», с. 187)
Значение Батюшкова не исчерпывается тем, что он был непосредственным предшественником Пушкина. Элегии, послания и другие стихотворения Батюшкова имеют самостоятельную и непреходящую эстетическую ценность. Они вошли в сокровищницу русской литературы, составив один из важнейших этапов развития русской лирической поэзии.
.jpg)
.jpg)
.jpg)
(18.05.1787 – 7.07.1855)
Константин Николаевич Батюшков – прозаик, литературный и художественный критик, переводчик, член литературного кружка «Арзамас», почетный член Вольного общества любителей российской словесности».
Константин Батюшков родился в Вологде 18 мая 1787 года. Отец поэта, Николай Львович (1752-1817), прокурор 2-го департамента Вологодского верхнего земского суда, с 1790 года – губернский прокурор, принадлежал к старинному дворянству. Мать, Александра Григорьевна (?-1795), происходила из рода Бердяевых, предки поэта по материнской линии поселились на вологодских землях в начале XVII века.
Судя по тому, что Константина и его младшую сестру Варвару, родившуюся в ноябре 1791 года, крестили в церкви Святой великомученицы Екатерины, что во Фроловке, первый вологодский адрес Батюшкова следует искать в приходе этой церкви, находившейся на пересечении современных улиц Герцена и Предтеченской. В начале лета 1792 года семья переехала в Вятку, на место нового назначения Н.Л. Батюшкова. Двухлетнее (с начала лета 1792 по 25 мая 1794) пребывание Константина в Вятке зафиксировано в документах Государственного архива Кировской области (Ф. 237. On. 71. Ед. хр. 76. Л. 89; Ед. хр. 79. Л. 97). Здесь, в Вятке, не ранее лета 1793 года началась тяжелая душевная болезнь Александры Григорьевны. Матери Константин лишился в восьмилетнем возрасте.
Знания, полученные им в петербургских пансионах Жакино и Триполи, пополнялись обширным чтением. Главным событием 1802 – 1806 годов, оставившим глубокий след в жизни юноши, стало общение с двоюродным дядей, поэтом М.Н. Муравьевым (1757-1807), которому Батюшков был «обязан всем»: глубоким интересом к античности и итальянской литературе, потребностью в постоянной духовной работе над собой. Под влиянием этого благородного наставника сформировались литературные вкусы Батюшкова и сложилась его «маленькая» философия: смысл жизни заключается в любви к ней, в наслаждении ее радостями и одновременно – в способности к самопожертвованию; счастье немыслимо без ощущения чистой совести, а «благосостояние общества», «сила гражданственности» могут быть основаны только на «добре».
Стихотворения «Совет друзьям», «Веселый час», «Ответ Гнедичу», «Элизий», «Мои Пенаты» создали Батюшкову репутацию «российского Парни», «сына неги и веселья» (А.С. Пушкин), «певца любви и забавы» (П.А. Вяземский). Поэтический мир Батюшкова 1803-1812 годов строился по контрасту с действительным. Это было бегство в мечту о красоте и полноте бытия, о сильной, яркой, цельной личности, о гармонии в отношениях человека и мира.
К.Н. Батюшков был участником похода в Пруссию (1807), шведской кампании (1808-1809), заграничного похода русской армии (1813-1814). Он кавалер орденов Святой Анны III и II степеней за «отличную храбрость» в сражении при Гейльсберге (1807) и под Лейпцигом (1813).
Отечественная война 1812 года разрушила его «маленькую» философию. Поэт не разделял настроения воодушевления, подъема общественной активности и ожидания перемен, охвативших русское общество после завершения кампании. Война повергла его в тяжелый кризис: ведь «море зла» («нищету, отчаяние, пожары, голод») России принесли французы; «просвещенный народ Европы» оказался «варваром». Светлый эпикуреизм ранних стихов сменился мрачным пессимизмом («К Дашкову», «Элегия», «К другу», «Умирающий Тасс»). Обреченный на сомнения, разочарования и утраты близких, поэт не находил на земле того, что «вечно чисто, непорочно». «Мир лучший» существовал теперь для него «за гробом». Новая философия Батюшкова основывалась на «истинах Евангелия».
Трагической оказалась и судьба поэта. Опубликованные в 1817 году «Опыты в стихах и прозе» (в двух частях) стали единственной книгой Батюшкова. Его литературному дарованию не суждено было раскрыться в полной мере. Убежденный в том, что «поэзия требует всего человека», Батюшков не мог посвятить всего себя литературе. Не имея достаточных средств, он принужден был служить. Поэзия мешала служебной карьере, служба - поэзии... Это противоречие неизбежно вело к глубокой неудовлетворенности собой, своей поэзией, рождало сомнения в своем таланте и «душевную пустоту». Состояние внутреннего разлада усугублялось чувствительностью натуры, обостренным самолюбием, слабостью здоровья и предчувствием надвигающейся трагедии («Если я проживу еще десять лет, то сойду с ума...»). Первые симптомы душевной болезни обнаружились в 1822 году. Четыре года (1824-1828) Батюшков провел в психиатрической лечебнице в Зоннснштейне (Саксония), потом почти пять лет (с августа 1828) его лечили в Москве. Но безуспешно...
В марте 1833 года племянник поэта Г.А. Гревенс перевез его в Вологду. Здесь Батюшков прожил 22 года: сначала (с 1833 по 1844) отдельно от своих родственников в доме священника П. В. Васильевского (приход церкви Иоанна Предтечи в Рошенье, ныне – Советский проспект, 20), потом (с 1845 по 1855) в семье племянника и опекуна. С 1983 года две комнаты бывшей служебной квартиры Г. А. Гревенса в здании удельной конторы (Малая Благовещенская, ныне – улица Батюшкова, 2) занимает музей К.Н. Батюшкова. Поэт скончался 7 июля 1855 года, местом его упокоения стал Спасо-Прилуцкий монастырь.
«...Колыбель и могила знаменитого Батюшкова тесно сольются с существованием Вологды», – писали «Вологодские губернские ведомости» 6 августа 1855 года. После изменения административных границ на территории Вологодской области оказались две родовые усадьбы: в батюшковское Даниловское (недалеко от Устюжны) Константин Николаевич приезжал навестить отца, в бердяевском Хантаново (в 33 километрах от Череповца) он бывал в 1808, 1809, 1811, 1815, 1816-1817 годах. Иногда обстоятельства задерживали его там на полгода. Здесь были написаны «Видение на берегах Леты», «Мои Пенаты», «Беседка муз», «Умирающий Тасс» и подготовлены к изданию «Опыты в стихах и прозе». С материнским Хантановым в сознании поэта всегда связывалось ощущение «древних Пенатов», «верного приюта», своего дома, о котором он мечтал всю жизнь.
«Маленьким», «бесполезным для общества и для себя» представлялось Батюшкову собственное дарование. Время опровергло эти суровые самооценки. Батюшков создал лирику нового типа, ориентированную на решение новых задач: «изображение современного человека и современного мира», «лирическое выражение личности» (И.М. Семенко). Это художественное открытие явилось результатом глубокого переосмысления роли «легкой поэзии» (то есть малых лирических жанров): по своей значимости она была уравнена с «высокой».
Батюшков был не только «предтечей Пушкина» (В.Г. Белинский). Как живое начало, как конструктивный элемент, способствующий обновлению литературы, батюшковская традиция присутствует в лирике Е. Баратынского, Ф. Тютчева, А. Фета, А. Майкова, И. Анненского, А. Ахматовой, О. Мандельштама и других русских поэтов.
Электронный ресурс о К.Н. Батюшкове на сайте ВОУНБ.
Русский поэт. Глава анакреотического направления в русской лирике ("Веселый час", "Мои пенаты", "Вакханка"). Позже пережил духовный кризис ("Надежда", "К другу"); в жанре элегии мотивы неразделенной любви ("Разлука", "Мой гений"), высокий трагизм ("Умирающий Тасс", "Изречение Мельхиседека").
Биография
Родился 18 мая (29 н.с.) в Вологде в родовитой дворянской семье. Детские годы прошли в родовом имении селе Даниловском Тверской губернии. Домашним воспитанием руководил дед, предводитель дворянства Устюженского уезда.
С десяти лет Батюшков обучался в Петербурге в частных иностранных пансионах, владел многими иностранными языками.
С 1802 жил в Петербурге в доме своего дяди М. Муравьева, писателя и просветителя, сыгравшего решающую роль в формировании личности и таланта поэта. Он изучал философию и литературу французского Просвещения, античную поэзию, литературу итальянского Возрождения. В течение пяти лет служил чиновником в Министерстве народного просвещения.
В 1805 дебютировал в печати сатирическими стихами "Послание к стихам моим". В этот период писал стихи преимущественно сатирического жанра ("Послание к Хлое", "К Филисе", эпиграммы).
В 1807 записался в народное ополчение; его часть была отправлена на место военных действий против Наполеона в Пруссию. В сражении под Гейльсбергом был тяжело ранен и эвакуирован в Ригу, где находился на излечении. Затем перебрался в Петербург, где перенес тяжелую болезнь и по выздоровлении вернулся в полк. Весной 1808, выздоровев, Батюшков отправился в войска, действовавшие в Финляндии. Свои впечатления отразил в очерке "Из писем русского офицера в Финляндии". Выйдя в отставку, целиком посвящает себя литературному творчеству.
Сатира "Видение на берегах Леты", написанная летом 1809, знаменует собой начало зрелого этапа творчества Батюшкова, хотя была опубликована только в 1841.
В 1810 1812 активно сотрудничает в журнале "Драматический вестник", сблизился с Карамзиным, Жуковским, Вяземскими другими литераторами. Появились его стихотворения "Веселый час", "Счастливец", "Источник", "Мои Пенаты" и др.
Во время войны 1812 года Батюшков, из-за болезни не ушедший в действующую армию, испытал на себе "все ужасы войны", "нищету, пожары, голод", что позже нашло свое отражение в "Послании к Дашкову" (1813). В 1813 14 участвовал в заграничном походе русской армии против Наполеона. Впечатления войны составили содержание многих стихов: "Пленный", "Судьба Одиссея", "Переход через Рейн" и др.
В 1814 1817 Батюшков много ездил, редко оставаясь на одном месте более полугода. Пережил тяжелый духовный кризис: разочарование в идеях просветительской философии. Нарастали религиозные настроения. Его поэзия окрашивается в печальные и трагические тона: элегия "Разлука", "К другу", "Пробуждение", "Мой гений", "Таврида" и др. В 1817 вышел сборник "Опыты в стихах и прозе", включивший в себя переводы, статьи, очерки и стихи.
В 1819 уехал в Италию по месту новой службы он назначен чиновником при неополитанской миссии. В 1821 им овладела неизлечимая психическая болезнь (мания преследования). Лечение в лучших европейских клиниках не увенчалось успехом Батюшков уже не вернулся к нормальной жизни. Его последние двадцать лет прошли у родственников в Вологде. Умер от тифа 7 июля (19 н.с.) 1855. Похоронен в Спасо-Прилуцком монастыре.
Батюшков Константин Николаевич – один из крупнейших русских поэтов, род. 1787, ум. 1855. Принадлежал к одной из старинных дворянских фамилий Новгородской и Вологодской губерний. Отец его, Николай Львович Батюшков, потерпев неудачи на военной службе, должен был выйти в отставку и поселиться навсегда в деревне. Это вызвало в нем недовольство жизнью и болезненно развитую подозрительность. Мать поэта, Александра Григорьевна, урожденная Бердяева, вскоре после рождения Константина лишилась рассудка, ее пришлось удалить от семьи и в 1795 г. она умерла, когда её сыну, не имевшему о ней никакого представления, не было еще и 8 лет.
Константин Николаевич родился в Вологде 18 мая 1787 г., но детство провел в селе Даниловском, Бежецкого уезда, Новгородской губернии. На 10-м году жизни его поместили в санкт-петербургский пансион француза Жакино, а через 4 года перевели в пансион учителя морского корпуса Триполи, где Батюшков пробыл 2 года. В обоих пансионах курс наук был самый элементарный. Обучению в пансионах Батюшков был обязан лишь основательным знанием французского и итальянского языков. На 14-м году Батюшковым овладела страсть к чтению, на 16-м же он нашел руководителя в друге и товарище по службе его отца, Михаиле Никитиче Муравьёве, у которого юный поэт жил по оставлении пансиона. Муравьёв был один из образованнейших людей своего времени. К несчастью, он умер, когда Батюшкову не было еще 20 лет. Прекрасное влияние на Константина Николаевича имела также жена Муравьёва, женщина выдающегося ума, которая заботилась о нем, как мать. Под влиянием Муравьева Батюшков основательно изучил латинский язык и познакомился в оригинале с римскими классиками. Больше всех ему нравились Гораций и Тибулл . Муравьёв, товарищ министра народного просвещения, в 1802 г. определил Батюшкова чиновником к себе в канцелярию. На службе и в доме Муравьева он сблизился с такими людьми, как Державин , Львов, Капнист, Муравьев-Апостол, Нилова, Квашнина-Самарина, Пнин (журналист), Языков , Радищев , Гнедич .
Константин Николаевич Батюшков. Портрет работы неизвестного художника, 1810-е
Службою Батюшков мало интересовался. С 1803 г. он начал свою литературную деятельность стихотворением «Мечты». К этому времени относится знакомство Батюшкова с Олениным, президентом академии художеств и директором Публичной библиотеки. Все талантливые люди того времени собирались у Оленина, особенно принадлежащие к новому литературному направлению, созданному Карамзиным . С первых же лет своей литературной деятельности, Батюшков является одним из усерднейших участников борьбы «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств» против Шишкова и его последователей. В 1805 году Батюшков становится сотрудником многих журналов. В 1807 г. (22 февраля) поступает в военную службу сотенным начальником, а в петербургском милиционном ополчении 24, 25 и 29 мая того же года участвует в сражениях в Пруссии . 29 мая, в сражении под Гейдeльбepгoм Батюшков был опасно ранен в ногу. Его отвезли в Юрбург, где санитарные условия были очень плохи, а оттуда вскоре перевезли в Ригу и поместили в доме богатого негоцианта Мюгеля. Константин Николаевич увлекся его дочерью. По выздоровлении он отправился в Даниловское к отцу, но оттуда скоро вернулся по причине сильной размолвки с родителем из-за его вторичной женитьбы. В этом же году Батюшкова постиг другой тяжкий удар – потеря Муравьева, скончавшегося 22 июля. Все эти потери, в связи с впечатлениями только что пережитой войны, вызвали сильную болезнь, едва преждевременно не унесшую молодого поэта. Только заботливость Оленина поддержала его.
Поправившись, Батюшков сотрудничает в «Драматическом Вестнике». Там он поместил свою известную басню «Пастух и Соловей» и «труды из области итальянской словесности». Весною 1808 г., в рядах лейб-гвардии Егерского полка (перевод состоялся еще в сентябре 1807 года) он принимает участие в русско-шведской войне 1808-09 . К этому времени относятся несколько лучших его стихотворений. Здесь Батюшков познакомился с героем войны, своим однокашником, – Петиным. В июле 1809 г. поэт уехал к сестрам в Хантово (Новгородская губерния). С этого времени у него начинаются проявления страшного наследственного недуга. У Батюшкова появляются галлюцинации, и он пишет Гнедичу: «если я проживу еще лет 10, то наверное сойду с ума». Тем не менее к этому времени относится расцвет его таланта. Прожив 5 месяцев в деревне, Батюшков уезжает в Москву для перехода в гражданскую службу. Но почти всё время до 1812 г. он провел безо всякой службы, то в Москве, то в Хантове. Здесь поэт сблизился с В. А. Пушкиным , В. А. Жуковским , Вяземским , Карамзиным. К этим годам относятся многие из его произведений, между прочим «Видение на берегах Леты» (шутливо-сатирическое).
Константин Батюшков. Видеофильм
В 1812 году Батюшков, только что поступивший на службу Императорской Публичной библиотеки, опять спешит на войну – Отечественную . Прежде всего ему пришлось препроводить г-жу Муравьеву из Москвы в Нижний Новгород, где его поразило полное отсутствие самосознания и народной гордости: «везде слышу вздохи – пишет он – вижу слезы и везде глупость. Все жалуются и бранят французов по-французски, и патриотизм заключается в словах «point de paix». 1813 г. Батюшков служит адъютантом Бахметьева и генерала Раевского. С ним вместе 19 марта 1814 г. он въезжает в покоренный Париж. Поэт присутствовал в битве под Лейпцигом , при том, как ранили Раевского. В эту же битву Батюшков лишился своего друга, 26-летнего героя Петина. Они вместе делали финляндский поход, вместе проводили зиму 1810-11 г. в Москве. Петину посвящено стихотворение Батюшкова «Тень друга ».
За границею Константин Николаевич интересовался всем: природой, литературой, политикой. Все это натолкнуло его, как и других офицеров, на новые мысли, которые дали первый толчок к развитию декабристского движения . В это время юным поэтом было написано четверостишие к императору Александру , где он говорил, что после окончания войны, освободив Европу , государь призван провидением довершить славу свою и обессмертить свое царствование освобождением русского народа».
По возвращении в Россию, в июне 1814 г. поэтом овладела апатия. Ему пришлось жить в Каменец-Подольске, как адъютанту командира Рыльского пехотного полка генерала Бахметьева. К этому же времени относится несчастная любовь поэта к родственнице Оленина – Анне Федоровне Фурман. Все это вредно подействовало на уже расстроенное здоровье поэта. Возбужденное состояние во время войны смешалось с болезненной хандрой. В январе 1816 Батюшков вторично вышел в отставку и переехал в Москву, где окончательно примкнул к литературному обществу «Арзамас ». Несмотря на расстроенное здоровье, в 1816-17 гг. он пишет очень много. Тогда написаны статьи в прозе «Вечер у Кантемира», «Речь о легкой поэзии» и элегия «Умирающий Тасс », которые и появляются в октябре 1817 г. в первом собрании стихов и прозы Батюшкова. В 1817 г. Батюшков ездил для поправления здоровья в Крым с Муравьевым-Апостолом.
В конце 1818 г. друзьям, главным образом, Карамзину и А. И. Тургеневу удалось пристроить Батюшкова при русской миссии в Неаполе. Первое время жизнь в Италии, посетить которую он всегда так стремился, прекрасно подействовала на здоровье Батюшкова. Письма его к сестре носят даже восторженный характер: «Я в той Италии, где говорят языком, на котором писал вдохновенный Тасс свои божественные стихи! Какая земля! Она выше всех описаний, для того, кто любит поэзию, историю и природу!» В Константине Николаевиче опять появился интерес ко всем явлениям жизни, но это возбуждение продолжалось недолго. 4 февраля 1821 г. Тургенев пишет: «Батюшков, по последним известиям, не выздоравливает в Италии». Весною 1821 года Батюшков отправился в Дрезден лечить нервы. Отчасти причиною дурного влияния Италии были неприятности по службе с графом Штакельбергом, заставившие его даже перевестись из Неаполя в Рим. В Дрездене было написано последнее стихотворение «Завещание Мельхисидека». Здесь Батюшков сжег все созданное в Неаполе, удалился от людей и ясно страдал манией преследования.
Весною 1823 г. больного привезли в Санкт-Петербург, а в 1824 г. сестра поэта А. Н. на средства, пожалованные императором Александром, отвезла брата в Саксонию, в психиатрическое заведение Зонненштейн. Он пробыл там 3 года, и наконец выяснилось, что болезнь Батюшкова неизлечима. Его привезли обратно в Санкт-Петербург, возили в Крым и на Кавказ, но в Крыму Батюшков три раза покушался на самоубийство. Несчастная сестра поэта, через год по возвращении из Саксонии, сама помешалась. Убедившись в бесполезности и даже вреде новых впечатлений для больного, его поместили в Москве в лечебницу доктора Килиани. Здесь помешательство приняло более спокойную форму.
В 1833-м году последовало окончательное увольнение Батюшкова от службы с пожизненной пенсией в 2000 рублей. В этом же году его отвезли в Вологду к его племяннику – начальнику удельной конторы Гренвису. В Вологде буйные припадки повторялись лишь поначалу. В болезни Батюшков много молился, писал и рисовал. Часто декламировал Тасса, Данте , Державина, описывал сражения под Гейдельбергом и Лейпцигом, вспоминал генерала Раевского, Дениса Давыдова , а также Карамзина, Жуковского, Тургенева и др. Очень любил детей и цветы, читал газеты и, по-своему, следил за политикой. Он скончался 7 июня 1855 г. от тифозной горячки, продолжавшейся 2 дня. Похоронен был Батюшков в 5-ти верстах от Вологды, в Спасо-Прилуцком монастыре.
Российская империя
Константи́н Никола́евич Ба́тюшков (18 (29) мая (17870529 ) , Вологда - 7 (19) июня , Вологда) - русский поэт , предшественник Пушкина .
Биография
Родился в роду Батюшковых, отец - Николай Львович Батюшков (1753-1817). Годы своего детства провёл в родовом имении - селе Даниловское . В 7 лет он потерял мать, которая страдала душевной болезнью, по наследству перешедшей к Батюшкову и его старшей сестре Александре.
Стихотворения первого периода литературной деятельности поэта проникнуты эпикуреизмом: человек в его лирике страстно любит земную жизнь; главные темы в поэзии Батюшкова - дружба и любовь. Отказавшись от морализма и манерности сентиментализма, он находит новые способы выражения чувств и эмоций в стихе, предельно ярких и жизненных:
Стройный стан, кругом обвитый
Хмеля жёлтого венцом,
И пылающи ланиты
Розы ярким багрецом,
И уста, в которых тает
Пурпуровый виноград -
Все в неистовой прельщает!
В сердце льет огонь и яд!
В ответ на события отечественной войны , Батюшков создал образцы гражданской поэзии, патриотический настрой которых соединяется с описанием глубоко индивидуальных переживаний автора:
… пока на поле чести
За древний град моих отцов
Не понесу я в жертву мести
И жизнь и к родине любовь;
Пока с израненным героем,
Кому известен к славе путь,
Три раза не поставлю грудь
Перед врагов сомкнутым строем -
Мой друг, дотоле будут мне
Все чужды музы и хариты,
Венки, рукой любови свиты,
И радость шумная в вине!
В послевоенный период поэзия Батюшкова тяготеет к романтизму . Темой одного из самых его известных стихотворений, «Умирающий Тасс» (), является трагическая судьба итальянского поэта Торквато Тассо
Ты помнишь, сколько слез младенцем пролил я!
Увы! с тех пор добыча злой судьбины,
Все горести узнал, всю бедность бытия.
Фортуною изрытые пучины
Разверзлись подо мной, и гром не умолкал!
Из веси в весь, из стран в страну гонимый,
Я тщетно на земли пристанища искал:
Повсюду перст её неотразимый!
Примечания
Сочинения
- Батюшков К. Н. Сочинения / Вступ. ст. Л. А. Озерова; Подг. текста и примечания Н. В. Фридмана. - М.: Гос. изд-во худож. лит-ры, 1955. - 452 с. Тираж 75000 экз.
- Батюшков К. Н. Полное собрание стихотворений / Вступит. ст., подготовка текста и примечания Н. В. Фридмана. - М., Л.: Сов. писатель, 1964. - 353 с. Тираж 25 000 экз. (Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание.)
- Батюшков К. Н. Сочинения / Вступ. ст. и сост. В. В. Гуры. - Архангельск: Сев-Зап. кн. изд-во, 1979. - 400 с. Тираж 100000 экз.
- Батюшков К. Н. Избранные сочинения / Сост. А. Л. Зорина и А. М. Пескова; Вступ. ст. А. Л. Зорина; Комм. А. Л. Зорина и О. А. Проскурина. - М.: Правда, 1986. - 528 с. Тираж 500 000 экз.
- Батюшков К. Н. Стихотворения / Сост., вступ. ст. и примеч. И. О. Шайтанова . - М.: Худож. лит., 1987. - 320 с. Тираж 1 000 000 экз. (Классики и современники. Поэтическая библиотека)
- Батюшков К. Н. Сочинения в двух томах. Т.1: Опыты в стихах и прозе. Произведения, не вошедшие в «Опыты…»/ Сост., подгот. текста. вступ. статья и коммент. В. А. Кошелева. - М.: Худож. лит., 1989. - 511 с. Тираж 102 000 экз.
- Батюшков К. Н. Сочинения в двух томах. Т.2: Из записных книжек; Письма. / Сост., подгот. текста, коммент. А. Л. Зорина. - М.: Худож. лит., 1989. - 719 с. Тираж 102 000 экз.
Литература
- Афанасьев В. Ахилл, или Жизнь Батюшкова. - М.: Детская литература, 1987.
- править] Ссылки
Константин Батюшков в Викицитатнике в Викитеке Константин Батюшков на Викискладе - К. Н. Батюшков. Батюшков: Вечные сны Собрание сочинений, общие работы, воспоминания современников, жизнь поэта, родословная, творчество, библиография, альбом
- К. Н. Батюшков на feb-web. Полное собрание сочинений, монографические исследования
- К. Н. Батюшков Биография, широко представлена критика, монографические работы
- Батюшков в библиотеке поэзии Собрание сочинений, переводы, критика
- Константин Батюшков. Стихи в «Антологии русской поэзии»
- Батюшков К. Н. Собрание стихотворений на stroki.net
Литературное общество «Арзамас» Члены Д. В. Дашков Д. Н. Блудов А. И. Тургенев С. С. Уваров К. Н. Батюшков П. А. Вяземский А. А. Плещеев В. Л. Пушкин А. С. Пушкин А. Ф. Воейков Д. П. Северин Ф. Ф. Вигель Д. В. Давыдов Почётные члены Н. М. Карамзин И. И. Дмитриев Г. И. Гагарин Ю. А. Нелединский-Мелецкий А. Н. Салтыков М. А. Салтыков Адреса У Уварова · Малая Морская, 21 У Блудова · Невский, 80 У Тургенева · набережная Фонтанки, 20 У Плещеева Галерная, 12