История адыгов, черкесов и их фамилий. Значение имени мурат Глава VII
Часто не слишком многочисленные народы ищут по миру своих выдающихся соплеменников. Этой болезнью страдаем и мы, армяне. Впрочем, явление вполне понятное, не нуждающееся в комментариях. Историческая судьба разбросала армян по всем континентам, и очень многие из них на самом деле стали весьма известными личностями. Ошибка в том, что подчас, увлекшись, наши исследователи не докапываются до истины. Так случилось с наполеоновским маршалом Иоахимом Мюратом, которого упорно считают армянином. Хорошо бы, но...
В недавно изданной в Ереване книге В.Погосяна “Армяне - сподвижники Наполеона: история и мифы” два очерка посвящены ближайшим мамелюкам Наполеона - армянам: телохранителю императора Рустаму и храброму воину Уанису Петро. Они никогда не скрывали свое армянство - об этом свидетельствуют и документы. Что касается Мюрата, то, возможно, многие будут разочарованы, но... Впрочем, читайте сами. Итак, отрывок из книги Погосяна.
...Наполеон Бонапарт на начальной стадии своей деятельности поставил себе на службу провозглашенные Французской революцией принципы, касающиеся выбора и выдвижения государственных и военных деятелей. Еще при Директории дальновидный молодой полководец сгруппировал вокруг себя одаренных командиров, не считаясь с их социальным происхождением. Многим из них в дальнейшем было присвоено высокое звание маршала империи. К таким относился и Мюрат, занимавший особое место в блестящем созвездии французских высших военачальников эпохи наполеоновских войн.
Многие присущие Мюрату черты - беспредельная храбрость, стремительность в действиях, преданность делу при выполнении боевых задач - во многом способствовали определению его места в окружении французского императора. По словам Бальзака, “Мюрат не знал чувства страха”.
Не случайно Наполеон, в духе своей порочной привычки заключения брачных союзов между своими придворными по своему собственному усмотрению, решил выдать замуж свою любимую сестру Каролину за Мюрата. Брак, однако, на этот раз оказался счастливым.
Зять Наполеона имел неистребимое, впитанное с молоком матери, пристрастие к роскоши. Как отмечал Бальзак, “Мюрат, настоящий восточный человек по своим вкусам (курсив автора), подавал пример роскоши”. Это проявлялось не только в его необузданном стремлении к приобретению шикарных особняков, обставленных дорогостоящей мебелью, украшенных ценнейшими произведениями искусства и т.д. Мюрат поражал также как своих приближенных, так и противников экстравагантностью своей одежды, тщательно подобранными головными уборами, украшенными перьями, ювелирными изделиями, с которыми он не расставался и в жарком бою. Его современники, а впоследствии многие писатели и историки, начиная с Д. Давыдова и кончая Ж.Тюларом, неоднократно обращали на это внимание. Л. Толстой, к примеру, так описал его, этого “с торжественно-театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте”: “Человек этот поехал галопом навстречу Балашову, блестая и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами “.
Словом, в силу самых различных причин, Мюрат стал не только видным и весьма популярным полководцем того времени, но и занял почетное место в ближайшем окружении Наполеона. Его личность по праву вызывала особый интерес и на протяжении двух последующих столетий.
Имея все основания, Ж.Тюлар характеризoвал Мюрата как “нежелательный персонаж (mouton noir) наполеоновской легенды”. Другими словами, маршал стал жертвой субъективных оценок самого Наполеона, к слову сказать, всячески ограничивавшего в бытность Мюрата королем Неаполя его возможности на поприще политической деятельности. Объективная оценка деятельности Мюрата была дана сравнительно недавно Ж.Тюларом.
К неверным оценкам и вымыслам, окутавшим на протяжении веков имя маршала Мюрата, следует отнести и версию о его якобы армянском, карабахском происхождении, о которой сам Ж.Тюлар узнал, и не без изумления, от автора этих строк в декабре 1991 г. в Московском государственном университете.
Вопрос о национальной принадлежности Мюрата не вызывал у специалистов никаких сомнений до тех пор, пока М.Нейман ошибочно не представила его как карабахского армянина, посвятив раздел своей, уже упомянутой, книги Мюрату и двум мамелюкам Наполеона - Рустаму и Пьеру (Уанису Петро); все трое, по ее мнению, были карабахского происхождения. Со ссылкой на сведения М.Нейман и в советской историографии появилось утверждение о якобы наличии “оснований предполагать”, что Мюрат был армянином, однако никто из авторов не указал, да и не мог бы указать, ни на одно из этих “оснований”.
Версия М.Нейман об армянском происхождении Мюрата лишена малейшей научной основы. Речь здесь идет не только о фактических ошибках, но и о необоснованных выводах автора, о явном искажении многих фактов. Суть версии такова. Мюрат родился в Карабахе в семье купца Мурадяна. Вскоре после рождения сына отец решил уехать в Западную Европу для установления коммерческих отношений между европейскими торговцами и соотечественниками в Карабахе. Вместе с сыном Овакимом Мурадян, по пути побывав в России, прибыл в Германию. Мурадяны добрались до Лейпцига, когда во Франции бушевало пламя революции (автор не упоминает дату). Их прибытие в Лейпциг совпало и с другим событием - началом войны между Турцией и Персией (неясно, о какой войне идет речь), вследствие чего были закрыты торговые пути на Восток. Непредвиденные обстоятельства заставили Мурадяна оставить прежние замыслы и отправиться в Вену. Затем по просьбе сына он перебрался во Францию и обосновался в г.Бастиде, где вскоре стал трактирщиком, а сына отдал на службу к иезуитам. Имея большие склонности к военному делу, Оваким уехал из Бастида в Париж, поступил на военную службу в один из конных полков. Он сумел быстро получить звание генерала, после чего его назначили командующим кавалерией французской армии, готовившейся к экспедиции в Египет под предводительством генерала Бонапарта. На этом М.Нейман завершает изложение биографии Мюрата.
Судя по изложению материала, М. Нейман не имела никакого реального представления о достижениях исторической науки того времени в изучении деятельности маршала и истории Французской революции в целом. При этом она ограничилась передачей устных рассказов некоего Никогосова, который в свою очередь услышал их от генерала И.Д.Лазарева в 1873 г.
В любом случае автор книги неоднократно подчеркивает, что в Карабахе эти сведения распространил телохранитель Наполеона Рустам, а того “хорошо помнил генерал И.Д.Лазарев. Еще юношей он слушал и помнил многие из рассказов Рустама, которыми тот занимал восторженно слушавших его карабахских старцев. Некоторые подробности этих рассказов переданы были впоследствии ген.Лазаревым г.Никогосову”.
Говоря о Рустаме, М.Нейман ошибочно утверждает, как уже отметили, что в 1814 г., после первого отречения Наполеона, мамелюк якобы оставил Францию и через Марсель морским путем отправился на Восток. Ему удалось добраться до Тегерана, а оттуда переехать на Кавказ. Он участвовал в русско-персидской войне 1826-1828 гг., а после ее окончания обосновался в Шуше, где и скончался в 1845 г..
Нетрудно заметить, что М.Нейман, исказив факты, ошибочно приписала Рустаму основные вехи жизненного пути мамелюка Уаниса Петро. Реальный же Рустам, проживавший в 1814-1845 гг. во Франции, не смог бы, естественно, находиться одновременно в Карабахе и распространять среди местных жителей какие-либо сведения о маршале Мюрате.
Мюрату посвящена огромная историческая литература. Первые работы о жизни полководца стали появляться сразу же после распада наполеоновской империи. Некоторые малоизученные стороны его деятельности до сих пор остаются в центре внимания историков. Литературу о Мюрате можно классифицировать по трем основным группам: биографические исследования, охватывающие весь жизненный путь маршала; монографии, посвященные отдельным периодам его жизни; сборники документов, представляющие для нас наибольший интерес.
Историкам известны три предыдущих поколения семьи Мюратов: Пьер I Мюрат (1634- ?), Гийом Мюрат (1692-1754) и Пьер II Мюрат (1721-1799) - отец маршала. Семья Мюратов проживала на юго-западе Франции в административном центре департамента Ло, в г. Бастид-Фортуньере (ныне - Бастид-Мюрат). Здесь, в местном архиве, сохранилось свидетельство о его рождении: “25 марта 1767 г. в этом приходе родился Иоахим Мюрат-Жорди, законный сын жителей этого прихода Пьера Мюрата-Жорди и Жанны Лабужер, и был крещен в церкви этого прихода 26 марта”. Для доказательства полной необоснованности версии о карабахском происхождении Мюрата достаточно ограничиться ссылкой на этот документ.
В книге М.Нейман полностью искажены события раннего этапа жизни Мюрата. В действительности Мюрат с ранних лет проявлял большой интерес к военному делу. Родители, однако, определили его на учебу в коллеж св. Михаила в Кагоре для получения теологического образования, после чего для продолжения обучения перевели в Тулузу. Затем Мюрат поступил на службу в один из конных полков. Одним из самых знаменательных событий в более чем скромной жизни будущего маршала явилось его избрание в местном кантоне делегатом для принятия участия в грандиозном празднике Федерации, организованном в Париже 14 июля 1790 г. в связи с празднованием годовщины взятия Бастилии. В 1792 г. он уже служил в гвардии Людовика XVI, а после ее упразднения - в 21-м полку конных егерей. В 1794-1795 гг. Мюрат находился в действующей армии, расположенной в Западных Пиренеях.
В военной карьере Мюрата большое значение имело его участие в разгроме мятежа против термидорианского Конвента 13 вандемьера IV года (4 октября 1795 г.). По мнению А.З.Манфреда, у Мюрата до того “почти не было биографии; по-настоящему она началась лишь в ту ветреную, ливневую ночь 4 октября, когда быстротой и напористостью своих действий он во многом предопределил исход событий 13 вандемьера”. Генерал Бонапарт, которому было поручено подавление мятежа, назначил его своим адъютантом. За проявленную храбрость в ходе итальянской кампании 1796-1797 гг. Мюрату было присвоено звание бригадного генерала. В 1798 г. он вместе с Бонапартом отправился в Египет, в 1799 г. принял участие в сирийском походе. Во время египетской экспедиции он получил звание дивизионного генерала. Вместе с Бонапартом Мюрат покинул Египет, а вскоре участвовал в государственном перевороте 18 брюмера. В годы Консульства в его жизни открылась новая полоса, к которой М.Нейман вообще не обратилась.
Останавливаясь на начальном этапе деятельности Мюрата, М.Нейман обошла молчанием важнейшие события его жизни - участие полководца в разгроме вандемьерского мятежа и в итальянской кампании. Хотя в изложении автора изредко встречаются и соответствующие действительности сообщения (детство Мюрата прошло в Бастиде, отец был трактирщиком), очевидно, что о нем М.Нейман имела неясные сведения. Что же касается вопроса об армянском происхождении полководца, то его автор связывала исключительно с карабахским происхождением маршала, что полностью перечеркивает вероятность этой версии.
В разъяснении нуждается еще один вопрос. Согласно М.Нейман, приговоренный к расстрелу Мюрат отказался от причастия, грубо оттолкнул от себя католического священника со словами: “Иди прочь, я не твоей веры”. Возможно ли такое? Военный трибунал обвинил Мюрата в измене Неаполитанскому королевству и приговорил к расстрелу. Решение суда вызвало возмущение и гнев маршала. За несколько часов до казни Мюрата посетил один из его старых знакомых аббат Антонис Месдеа, который предложил ему причаститься. Мюрат действительно категорически отказался от причастия, но это было ярким проявлением протеста против несправедливого приговора суда. Этот отказ основывался на политических, а не на религиозных соображениях. Священнику все же удалось уговорить Мюрата подписать краткую записку: “Я умираю как порядочный христианин”.
Возникает закономерный вопрос: в чем же причина всего этого недоразумения - приписания армянского происхождения французскому полководцу? В объяснении этой загадки в какой-то мере помогает сообщение, опубликованное в 1887 г. в армянском журнале “Аракс”, где упомянуто имя главаря египетских мамелюков в конце XVIII столетия - “карабахского Мурад бея”.
Кем же был Мурад бей? В конце XVIII в., как уже было отмечено, Египет, несмотря на формальную зависимость от Османской империи, находился под властью 24 мамелюкских беев во главе с Мурадом и Ибрагимом. Мурад (1750-1801) в юности был пленен на Кавказе турками, а затем продан египетским мамелюкам. Скоро он сумел не только освободиться из рабства, но и получил титул бея. С 1773 г. он разделил власть в стране вместе с Ибрагимом, ему подчинялся Верхний Египет.
В 1798-1799 гг. Мурад бей организовывал борьбу мамелюков против вторгшейся в Египет французской армии. В 1800-1801 гг. он пытался сотрудничать с преемниками Бонапарта генералами Клебером и Мену, но в апреле 1801 г. скончался от чумы.
Мурад был опытным полководцем. Его военные способности высоко ценил Наполеон: “Природа наделила его величием, блестящим мужеством и проницательностью. Он охватил мысленным взором все поле сражения (речь идет о сражении у Пирамид - В. П.) с таким искусством, которое сделало бы честь самому законченному полководцу”.
Вопрос о национальной принадлежности Мурад бея остается туманным. Источники передают разноречивые сведения по этому поводу. Согласно общепринятому мнению, Мурад был черкесом. В этой связи напомним, что в XVIII в. ряды египетских мамелюков пополнялись в подавляющем большинстве проживавшими на Кавказе черкесами, вследствие чего европейские современники воспринимали всех мамелюков как черкесов. Некоторые грузинские историки считали Мурада грузином.
Трудно, конечно, высказать исчерпывающее суждение в этой связи. Не исключена и вероятность армянского, карабахского происхождения Мурада, так как мамелюки наполеоновского времени, за редкими исключениями, были уроженцами Кавказа. Если же Мурад был действительно родом из Карабаха, то причиной недоразумения послужило сходство его имени с фамилией французского маршала (Мурад/Мюрат). Любопытно, что согласно сообщению одного из французских биографов Мюрата, во время пребывания армии Бонапарта в Египте Мурад бей гордился сходством своего имени с фамилией “неустрашимого французского генерала”.
Версия об “армянском происхождении” Мюрата не была призвана к жизни с определенной целью, наподобие подделки знаменитых чешских Краледворской и Зеленогорской рукописей, которые и в самом деле способствовали во многом развитию чешской художественной литературы в XIX столетии. Она лишь результат недобросовестного исследования вопроса, приведшего к досадной путанице.
Подготовила
Первую попытку осмыслить наследие Мурад-бея автор данной статьи предпринял, опубликовав очерки о его воззрениях и деятельности в монографиях "Мыслители Дагестана XIX и начала ХХ вв."(Махачкала, 1963 год) и "Из истории философской и общественно-политической мысли народов Дагестана в XIX веке" (Москва, 1968 год). Имеющийся в нашем распоряжении материал свидетельствует о том, что Мурад-бей прошел большой и сложный путь эволюции воззрений. По крайней мере, их следует подразделить на два этапа: этап учебы и жизни в России и этап деятельности в эмиграции.
Родился он в селении Урахи нынешнего Сергокалинского района, получил определенное мусульманское образование, затем учился в Темирханшуринской четырехклассной школе. В 1866 году поступил в Ставропольскую гимназию. В годы учебы в Ставропольской гимназии у него проявилась способность к научно-исследовательской работе, он занимался изучением даргинского фольклора, опубликовал очерк "Среди горцев Северного Кавказа" ("Из дневника гимназиста"). В 1872 году уехал учиться в Цюрих, и оттуда перебрался в Турцию. Существуют различные версии о причинах невозвращения в Россию.
Занимавшийся конкретно представителями дагестанского зарубежья и автор одной из лучших публикаций о Мурад-бее А.М. Муртузалиев объясняет это тем, что в его роду было много влиятельных мусульманских богословов, основы мусульманского образования он получил в семье, и именно это обстоятельство повлияло на выезд в Турцию. И турецкие власти хотели иметь на службе такую светски образованную, владеющую русским и французским языками личность. Мурад-бею предоставили должность в аналитическом отделе канцелярии зарубежной печати Министерства иностранных дел.
В Турции он стал преподавателем истории, одновременно занимался научной деятельностью. Ему принадлежат фундаментальные исследования: "Всемирная история" в шести томах и "Турецкая история" в одном томе. В 1893 году М.Дагестанлы издал и учебник по всеобщей истории, который считался в Турции лучшим и выдержал не менее трех изданий до того, как этот курс в 1896 году был изъят из программы школ в связи с усилением реакции и чисткой учебных заведений от прогрессивных элементов.
Мурад-бей проявил себя и на литературном поприще. В 1891 году он написал роман на турецком языке, который наши литературоведы называют по-разному. К примеру, Ю. А. Петросян называет его "Это новость или неожиданность?" По его мнению, в романе сделана попытка показать настроения молодой турецкой буржуазной интеллигенции того времени. Мурад-бей много сделал для ознакомления турок с историей России, публиковал материалы о ней, переводил произведения русских писателей, в частности, "Горе от ума" А. Грибоедова. Эта комедия привлекла внимание М.Амирова своей социальной и идейной направленностью, острой критикой пороков самодержавного строя. В. А. Гордлевский подчеркивает, что не случайно выбор Мурада остановился на Грибоедове: карикатурные формы галломании, высмеянные Хюсейном Рахми, напомнили Мураду обличительный монолог Чацкого. Так логически подсказана была в середине 80-х годов XIX века мысль о переводе комедии, которая сигнализировала об общественном бедствии.
Наибольшую популярность Амиров приобрел как журналист и
общественно-политический деятель в связи с тем, что он издавал
еженедельную газету "Мизан" ("Весы"). Отсюда одно из его имен -
Мизанджи Мурад. К сожалению, мы имели доступ только к очеркам "Среди
горцев Северного Кавказа", однотомной истории Турции и к статьям газеты
"Мизан".
Мы сумели установить контакт с его сыном Омаром и кое-что узнать через
него о Мурад-бее. Но при порядках, которые тогда существовали в СССР,
невозможно было ни выехать в Турцию, ни получить оттуда литературу.
Так, например, из рассказа Омара следует, что его дед, отец Мурад-бея,
участвовал в борьбе горцев против царизма, состоял мюридом при наибе
Хаджи-Мурате. После гибели Хаджи-Мурата он не порвал с мюридами Шамиля,
за что был сослан в Россию, где пробыл три года. Здесь он понял, что с
присоединением Дагестана к России в истории и духовной культуре горцев
наступает новый этап. Осознавая, что будущее Дагестана связано с
Россией, отец Гаджи-Мурада определил сыновей в русскую школу. "С
покорения Дагестана русскими, - говорил он, - наступили иные времена и
установились иные обстоятельства... я решился, вопреки обычаям наших
предков; вопреки требованиям религии, отдать вас в школу... чтобы... не
беспокоился за вас в будущем. С каким трудом я перенес при этом плач и
жалобы вашей матери, упреки родственников и друзей и злобную улыбку на
лице моих врагов, знаю только я один". Сам Гаджи-Мурад Амиров признавал
преимущество русской культуры перед восточной культурой того времени.
Преодоление экономической и культурной отсталости горцев он усматривал
в приобщении их к социально-политической жизни и культуре России. Его
критика направлена против проявлений патриархально-феодальных отношений
и той части духовенства, которая противодействовала изучению горцами
русской культуры.
Мурад Дагестанлы также считал, что русские школы лучше, так как в них,
по его словам, широко изучались естественные и математические науки.
"Ознакомившись с моими познаниями в математике, - пишет он, - один из
учеников мусульманской школы признался в том, что он с удовольствием
отправился бы к русским учителям, если бы прежде знал, что у них все
это так, т. е. что европейская наука превосходит горскую".
Г.-М. Амиров хорошо знал историю, культуру, быт, традиции и обычаи горцев. Он указывает на фанатизм, приверженность к устаревшему адатному судопроизводству, вредные проявления шариата и адатов (многоженство, калым, кровная месть, вражда и ссоры между тухумами и аулами), критикует местных старшин, кадиев, мулл, пытавшихся использовать шариат и адаты в своих корыстных целях.
Г.- М. Амиров говорит и о бесправном и униженном положении горской женщины. "Она лишена всех политических прав, во многих горных аулах женщины выполняют наиболее тяжелые полевые работы".
Но Амиров отмечает и положительные традиции горцев: любовь к свободе, к родине, к родному аулу, уважение к старшим, гостеприимство, уверенность, справедливость, простоту, непоколебимую твердость в решениях и т. д. "Ни одно чувство у горца, - пишет он, - не развито так сильно, как любовь к свободе. Как понимается эта свобода - другой вопрос. И единственно этой любовью к свободе объясняется замечающаяся в горце неприязнь ко всему русскому, т. е. европейскому".
Характеризуя отношение горца к родине, Г.-М. Амиров пишет: "Горец
сильно привязан к родине, подразумевая под этой родиной его родной аул
с его жителями. Скажу более: я не могу вообразить народ, который был бы
так привязан к своей родине, как дагестанские горцы... я говорю здесь
не о сознательном патриотизме, а о бессознательной привязанности".
В очерках Г.-М. Амирова оправдывается политика царизма и его
представителей в Дагестане. "С присоединением к России, - пишет он, - в
Дагестане установились справедливость и правосудие." Эта
тенденциозность объясняется, по нашему мнению, тем, что очерки Г.-М.
Амирова были предназначены для официального печатного органа царских
властей и прошли цензуру.
Во второй период Мурад-бей проявил себя как талантливый демократически мыслящий публицист и общественно-политический деятель. Его газета с самого начала была настроена критически к общественным порядкам Турции и политике империалистических стран в отношении Турции. Но она редко задевала султана. Здесь сказывалось то, что он был правительственным чиновником и надеялся, что султан Хамид сам изменит свою политику. В 1895 году Мурад-бей обратился к султану с докладной запиской, в которой предлагал осуществить ряд реформ в системе государственного управления, но правитель Турции не счел нужным реагировать на нее. После этого Мурад-бей вынужден был эмигрировать. В эмиграции уже выступал резко критически в адрес султана и его режима. Преследуемый властями, он переезжал из одного города в другой, из страны в страну (Каир, Париж, Женева и т.д.). За его деятельностью следили английские и русские власти. В Египте вначале его поддерживал английский комиссар лорд Кромер, но вскоре он отвернулся от него, мотивируя это тем, что Мурад и его газета слишком далеко зашли в критике личности султана. Действительно, Мурад-бей писал, что "история человечества не знала монарха более неблагодарного, жадного и подлого". В этой брошюре Мурад-бей назвал султана"сатаной на троне". "Пока царствует султан Хамид, - пишет он, - османский мир и Европа не могут ожидать от него ничего, кроме неприятностей, еще раз неприятностей, всегда неприятностей".
Русский дипломатический представитель в Египте изменение отношения
лорда Кромера к Мурад-бею связывал с политическими соображениями
английского правительства, которое сочло более целесообразным
сблизиться с султаном. Узнав о том, что турецкие власти требуют его
выдачи, Мурад-бей уехал из Каира. Находясь в Париже и Женеве, он вошел
в общество "Иттихад ве терраки" ("Единение и пpoгpecc") и вскоре стал
одним из наиболее влиятельных руководителей младотурецкого движения.
Его газета стала одним из органов печати этого общества. В 1897 году
Женевский комитет общества, руководимый Мурад-беем, стал официальным
штабом младотурецкого движения в Европе. Русские ученые отмечают
выдающуюся роль дагестанца в этом движении. Его популярность была
настолько велика в этот период, что он стал своего рода идолом турецкой
молодежи. Однако младотурецкое движение не было однородным, не было
единства и в его руководстве. Первая же встреча Мурад-бея с главным
идейным вождем этого движения Ахмедом Ризой выявила серьезные
политические противоречия, они отражены в газете "Мешверет"
("Обсуждение") Ахмеда Ризы и в "Мизан" Мурад-бея. Будучи более
прогрессивными, воззрения Ахмеда Ризы также не отличались радикализмом.
Наиболее слабым местом в них было увлечение его позитивизмом, за что
его обвиняли многие младотурки. Мурад-бей выступал против Ахмеда Ризы,
обвиняя его в стремлении превратить общество младотурок в отделение
позитивистов. Позитивизм - философское направление, которое исходило из
того, что все подлинные знания могут быть получены специальными науками
без философии путем описания фактов. При всей непоследовательности
позитивизм имел исторически положительное значение как направление
методологии науки. Но в нем довольно явно выступал атеизм, что не
могло не отталкивать верующие мусульманские массы.
Дальнейшая эволюция общественно-политических взглядов Мурад-бея
отражена главным образом в газете "Мизан". В одном из номеров этой
газеты в форме "Обращения к султану Абдул-Хамиду" говорится, что со
времени восшествия его на пpeстол империя разваливается, многие ее
части либо отторгнуты, либо отходят. И те области, которые остаются в
составе империи, находятся в запущенном состоянии. В обращении ставится
вопрос об улучшении судопроизводства, ответственности государственных
чиновников за свое дело, установлении свободы печати в пределах закона,
создании ответственного перед сенатом пpaвительства. Все это не выходит
за рамки конституционной монархии. В этой программе, как и в других его
выступлениях, нет требования ликвидации монархии.
Эта мысль четко высказана в его брошюре. "Царствующая фамилия деградировала из-за безобразий, творящихся во дворце, но она еще не истощена. Ее эффективное "очищение" в paмках программы, предлагаемой партией реформ, вернет ей качества, которыми она некогда была славна. Ее сохранение во главе империи необходимо. Без нее турецкая мощь не будет существовать".
Приведенная мысль имеет сторонников и в наше время. Даже в России есть силы, выступающие за восстановление монархии. Тем более объяснима точка зрения Мурад-бея, жившего в мусульманской стране, притесняемой христианской Европой. Ислам и шариат являлись тогда основой миропонимания турок, они учили, что феодально-теократическая власть божественна и единственно приемлема для мусульман.
Эта слабость в отношении султанской власти была использована представителями султана. После длительных переговоров им удалось убедить Мурад-бея, что султан Абдул-Хамид готов осуществить реформы, если прекратят войну против него. Мурад прекратил издание газеты и вернулся в Стамбул. Ю. А. Петросян справедливо считает труднообъяснимым этот поступок человека, недавно убеждавшего своих читателей, что Абдул-Хамид не принесет стране ничего, кроме бед и несчастий. Чего было больше в поступке Мурад-бея - остатков наивной веры в "доброго султана" или неверие в конечный успех движения? Однозначно можно сказать, что возвращением он произвел тяжелое впечатление на своих сторонников и укрепил позицию султана.
Следует подчеркнуть, что и подход к национальному вопросу Мурад-бея не отличался последовательностью. Он часто затрагивает вопрос о праве наций, пишет, что "всеобщее право, право наций никогда неподвластны произволу одной личности". Но вместе с тем отрицал право албанцев, греков, армян, арабов и других народов, находящихся под властью Турции, на самоопределение. Он считал, что решение их национального вопроса возможно только в составе и на путях прогресса Османской империи. Мурад-бей оправдывал политику султанских властей в отношении армян и греков, рассматривал христианский вопрос как результат политических и дипломатических интриг иностранных держав, но не отрицал права немусульманских народов на пропорциональное представительство в высших органах законодательной власти.
Мурад-бей, как и другие общественно-политические деятели мусульманских стран, пытался обосновать свои социально-политические планы и стремления с помощью ислама. В первую очередь пытался доказать, что ислам не виновен в том, что Турция дошла до этого состояния, что он не мешает социальному и духовному прогрессу общества. Так он писал: "Мусульманская религия не является непосредственной причиной слабости Османской империи. Она не является тем более препятствием для подъема".
Объясняя причины отставания Турции, Мурад-бей подчеркивал, что народ молод, религиозен и слепо повинуется недостойным властям. Различные обстоятельства превратили эту покорность в священную обязанность. И нельзя слишком упрекать народ за это. Здесь ученый не указывает на эти обстоятельства, но нетрудно понять, что речь идет об исламских традициях, которые считали власть султана (он же и халиф) священной и требовали покорности ей. Вместе с тем он верит, что народ Турции молод и силен, он пробудится и использует все свои возможности для подъема страны.
После установления диктатуры младотурок Мурад-бей вынужден был снова
эмигрировать за границу. Он не разделял их внешнюю и внутреннюю
политику, прогерманскую ориентацию, их идеи и многое в панисламизме и
пантюркизме. Младотурки преследовали тех своих сторонников, которые
выступали против их политики. В 1908 г. был арестован и на 4 года
отправлен на остров Родос Мурад-бей. После освобождения из ссылки он
вместе с сыном Омаром-Фаруком уехал в Швейцарию на лечение. Последние
пять лет провел в кругу своей семьи, занимаясь по мере возможности
научной деятельностью. Умер 15 марта 1917 года в возрасте 63 лет и
похоронен недалеко от Стамбула в местности Анадалу-Хисар.
При всей непоследовательности социально-политические воззрения и
выступления Мурад-бея имели большое значение для политического
пробуждения отсталых мусульманских масс мусульманского Востока.
Его газета "Мизан" распространялась почти во всех странах Османской империи. Известный историк Ахмед Рефик писал в 1908 году, что газеты (в том числе и "Мизан") ввозились в империю тайком, их читали военные и гражданские чиновники, уча- щиеся светских школ и медресе, офицеры армии и флота, литераторы и журналисты. Продолжая его мысль, А. Б. Куран подчеркивает, что они "читались с жадностью".
Гаджи-Мурад постоянно следил за событиями в России и в Дагестане, отмечал сын в своем письме к нам, собирал материал по истории и истории культуры Дагестана, думая написать книгу. Сын писал, что отец любил Дагестан, скучал по нему и с особым восторгом рассказывал о мужестве, культурных и бытовых традициях его народов. Часто мечтал увидеть родное селение, родных и близких. Нет сомнения в том, что в его личном архиве хранится немало интересных для нас материалов, и они когда-нибудь станут нашим достоянием.
В заключение хотим подчеркнуть, что заслуги Мурад-бея перед народами мусульманского Востока, в том числе Дагестана, значительны. Его историческое, общественно-политическое и публицистическое наследие не потеряло значения до наших дней. В его работах и статьях содержится немало мыслей и идей, которые могут быть использованы и в наших условиях.
Чтобы завершить описание подвигов черкесов за пределами Кавказа, необходимо повернуть стрелку часов назад и дать краткий обзор истории черкесских мамлюков. Мамлюки были кавказского и черкесского происхождения и основали династии из 23 черкесских правителей, которые управляли в Египте с 1382 по 1517 г. Несмотря на свою малочисленность и недостаток средств, мамлюки совершили великие дела как в военной области, так и в строительстве школ, больниц, мечетей. Один тот факт, что им удалось отбросить монголов, делает их достойными вечной славы. Мамлюки преградили путь войскам Тамерлана, идущих на Дамаск. Впоследствии они изгнали его преемников из Сирии, которую защищали от нападений монголов. Они воевали также против крестоносцев, которые пришли на Восток не только для спасения святой гробницы от мусульман, но и с другими, не столь благородными целями.
Абассидские халифы были первыми, кто использовал мамлюков как военную силу для противодействия влиянию арабских и персидских воинов. Со временем они настолько усилили свои позиции, что смогли подчинить своему контролю всю армию. Будучи военными по воспитанию, они были призваны стать опорой государства. Так перед ними открылись возможности для выдвижения в соответствии со способностями каждого. Некоторые из них очень быстро достигли высоких военных чинов вплоть до командующих армиями или главы государства.
Власть мамлюкского султана или главы государства не передавалась по наследству или посредством выборов. Самый сильный из них захватывал власть и правил либо до своей смерти, либо до тех пор, пока другой человек не свергал его с трона. Их приход к власти напоминает нам приход к власти римских императоров. Власть султана была абсолютной, при нем имелся «государственный совет», в состав которого входили высьйие мамлюкские военачальники. Во времена бурджитских мамлюков «государственный совет» имел право выбирать султанов, а членов совета называли «владельцами сабель».
Различают две линии мамлюкских султанов: представители первой были тюрками и были размещены на островке ар-Рауда на Ниле, и поэтому их называли морскими мамлюками. Вторая линия была представлена черкесами, которых султан Калаун разместил в башнях цитадели /ал-Бурдж/, их называли бурджитами /от арабского бурд-жи - башня/. Первым бурджитским султаном стал Баркук, который решил свергнуть своего предшественника, хотя тот был еще ребенком, к которому власть перешла по наследству от эль-Насира. С этой целью он созвал совет, на котором присутствовал халиф, и предложил, чтобы государственными делами занимался взрослый мужчина, а не ребенок. Члены совета согласились с ними и избрали его султаном в 1382 году. Так он стал основателем бурджитской мамлюкской династии. Баркук славился своей жестокостью, твердостью и прямотой. Он сумел разбить армию Тамерлана, стремившегося завоевать Сирию и Египет. Тамерлан захватил Багдад, тогда Баркук, опасаясь последствий, собрал большую армию и продвинулся к Дамаску, а затем к Алеппо; чтобы встретить Тамерлана, но тот предпочел повернуть на север и захватить Малую Азию, отложив захват Сирии до лучших времен. Во время правления сына Баркука Фараджа монголы под командованием Тамерлана сумели захватить Алеппо, который разграбили и сожгли в 1401 году. Перед уходом Тамерлан отправил большое количество каменщиков, рабочих и ремесленников в Самарканд, чтобы построить себе великолепный дворец.
Одним из наиболее известных султанов был эль-Ашраф Барс-бей, во время правления которого в стране царил порядок и процветали кустарные промыслы и торговля. Ему удалось уничтожить киприотских пиратов, которые постоянно устраивали набеги на египетские берега. Он захватил Кипр в 1426 году и взял в плен короля Януса, которого держал как пленника, пока его не выкупили европейские консулы. Его правление было одним из самых счастливых для Египта. Другим величайшим султаном из бурджитов был эль-Ашроф Каитбай. Во время его правления оттоманские турки стали сильнее и влиятельнее в египетском королевстве. Столкновения между египтянами и турками стали неизбежны. Повод для таких столкновений найти было нетрудно, особенно когда Каитбай принял гостя, оттоманского принца Джема - брата и соперника султана Баязида. Разразилась война, в которой Каитбай одержал победу. Он провел много реформ, среди них и реконструкцию мечети в Каире и его цитадели в Александрии.
Последним черкесским султаном был Кансохэль-Гаури, который правил с 1501 по 1517 г. Во время его правления португальцы открыли морской путь в Европу и стали прибирать к рукам выгодную торговлю с Индией, вытесняя Египет и захватывая его суда. В результате Египет потерял важные источники богатства, а между Кансоа и португальцами происходили частые войны, из которых последние вышли победителями и захватили восточное побережье Африки. Занятый войной с турками, в союзе с Исмаилом Сафави, шахом Персии, Кансох не смог отбросить португальцев.
Отношения между египтянами и оттоманскими турками ухудшились и привели, в конечном счете, к войне. Султан Селим I вышел в поход во главе стапятидесяти тысяч человек, чтобы захватить Египет. Битва при Мардж Дабике, к северу от Алеппо, в которой мамлюки поначалу одержали победу, произошла в 1516 году. Несколько черкесских всадников поклялись схватить оттоманского султана живым или мертвым. Они атаковали центр оттоманской армии и ворвались в султанскую палатку. К сожалению, они не нашли там султана, но вместо него застали его главного министра Синана-пашу, которого убили. Султан Селим I был взбешен. Из-за предательства Хаирбека, губернатора Алеппо, который дезертировал со своими войсками, мамлюкская армия была разбита, а султан эль-Гаури убит. Рассказывали, что ему было более 80 лет, он упал со своей лошади и был раздавлен копытами лошадей. Так был открыт путь для султана Селима I, и он легко захватил Алеппо и Дамаск. Ни один город, кроме Газы, не оказал туркам сопротивления, однако затем пала и Газа из-за предательства Джанберди эль-Газали.
После смерти Консоха мамлюки продолжали обороняться и пытались удержать Газу. Они послали Туман-бея, которого выбрали султаном, на помощь, но он потерпел неудачу вследствие предательства, и путь в Египет был открыт. Туман был напуган и стал поспешно собирать армию, чтобы защищать свою столицу, но турки разбили его к северу от Каира и захватили Каир в 1517 году. После этого он бежал в Верхний Египет и стал собирать войска, чтобы бороться с турками, но когда он встретил их около пирамид, снова был разбит. Он бежал, попросил убежища у одного из бедуинских вождей, который предал его и выдал туркам, не посчитавшись с правилами гостеприимства, которые соблюдаются арабами и другими восточными народами. Султан Селим хотел пощадить Туман-бея, принимая во внимание его исключительную храбрость, но Хаирбек и Джанберди потребовали его смерти. Поэтому его повесили и распяли на воротах Каира. С его смертью мамлюкская династия прекратила свое существование.
Поражение мамлюков явилось следствием ослабления их положения, так как постоянные войны внутри страны и за ее пределами истощили их силы. Вдобавок, после открытия португальцами морского пути в Индию в 1497 году прекратилась торговля с ней, что подорвало экономическое положение страны. Самой важной причиной их поражения, однако, было то, что в бою они полностью зависели от кавалерии и сабель, игнорируя артиллерию, которую турки покупали у генуэзских купцов и с успехом использовали в войне. Мамлюки не смогли устоять перед оттоманскими пушками. Первым губернатором Египта во время оттоманского господства был Хаирбек, предатель, которого султан Селим назначил на этот пост в награду за его предательство и помощь в оккупации Сирии и Египта. Все египетские земли стали частью Оттоманской империи и были разделены на 24 провинции, в каждой из которых был назначен мамлюкский губернатор с титулом бея. Оттоманское господство в Египте было нисколько не лучше, чем мамлюкское, а было еще более жестоким. Доходы и богатства Египта посылались теперь в Турцию, вместо того, чтобы использовать на собственные нужды, как при мамлюкском режиме. Говорили, что султан Селим присвоил около ста миллионов золотых монет из имущества султана эль-Гаури, драгоценности и товары, вывезенные им из Каира, потребовал тысячу верблюдов. И теперь мамлюкские ценные предметы можно увидеть в музее Топ-Капы в Стамбуле. Предатель Джанберди эль-Газали стал правителем Сирии, где правил очень жестоко. С течением времени тщеславие его усилилось, и он задумал предать своего второго господина так же, как поступил с первым. Он воспользовался возвращением султана Селима в Анатолию и его занятостью другими вопросами, вышел из повиновения и объявил Сирию независимой. Он обязал население Дамаска и других городов принести клятву на верность ему, отчеканил монеты со своим именем и заставил произносить свое имя в мечетях в пятничных молитвах. Он приобрел большое влияние, и после смерти султана Селима хотел забрать в свои руки все земли Сирии с тем, чтобы присоединить их к тем, которые он уже захватил. Однако правитель Алеппо отказался подчиниться ему, после чего эль-Газали вышел с войсками против него, но вернулся ни с чем, так как армии Сулеймана Великолепного, сына Селима I, разбили его и заставили отступить к воротам Дамаска. Там его арестовали и убили, а голову отослали султану Сулейману.
Среди тех, кто выступал на стороне султана Селима во время его похода на Египет, был Фахруддин, которому был дарован титул князя. Он присоединился к султану вместе со своей семьей до битвы при Мардж Дабике. Султан Селим оценил этот акт и подарил ему земли в районе эль-Шоафа в Ливане при условии признания господства султана. Несмотря на то, что Египет и Сирия были захвачены турками, мамлюки продолжали занимать высокие посты в египетских провинциях, где они собрали огромные богатства и правили так же жестоко, как и в прежние времена. Некоторые из них даже думали об отделении от Оттоманской империи. Самым влиятельным среди них был Али-бей Великий, который был мамлюком одного из беев, быстро возвысился из рядовых и стал пользоваться огромным влиянием. В результате он сам начал приобретать рабов, из которых готовил воинов. Он сверг правителя-мамлюка в Каире и стал на его место в 1763 году. Позднее, воспользовавшись войной Турции с Россией, он восстал против оттоманского губернатора, который имел лишь номинальную власть, изгнал его из Египта и объявил о своей полной независимости. Не удовлетворившись своей победой и успехами, он послал войска в Хиджаз и захватил его с большей частью Аравии. Его имя начали упоминать в молитвах в священных мечетях Мекки и Медины. Затем он предпринял попытку захватить Сирию, и с этой целью направил армию численностью тридцать тысяч человек под командованием Мухаммеда Абу эль-Дахаба, который тоже был черкесом, чтобы захватить Дамаск и другие сирийские города.
Однако Мухаммед Абу эль-Дахаб был полон тщеславия и зависти к своему господину. Он повернул на Египет, захватил его и вернулся как победитель, вынудив своего господина Али-бея бежать в 1772 году и просить убежища у своего друга эль-Дахира, губернатора Акры. Али-бей попросил помощи у русского флота и вместе со своим другом эль-Дахиром отвоевал сирийские земли, захваченные Абу эль-Дахабом. Он пытался вернуть также и Египет, но был разбит около Газы и доставлен в Каир как пленник, где и умер от ран в 1773 году. А Абу эль-Дахаб был утвержден губернатором Египта оттоманским султаном в том же году, в награду за предательство, но недолго занимал этот высокий пост, т. к. умер в 1774 году.
Со времени правления Луи XIV Франция мечтала захватить Египет. Однако никому это не удавалось до Наполеона Бонапарта, предложившего французскому правительству план оккупации Египта, целью которой были военные, торговые и личные соображения. Кроме того, Египет был ключом к Индии. Правительство Франции одобрило предложение Наполеона в надежде держать его подальше от Франции, и хотя бы на время избавиться от него. Наполеон предпринял эту кампанию только из любви к приключениям и тщеславного стремления походить на Александра Великого. Он полагал, что ни один завоеватель, каким бы сильным он ни был, не может считаться великим, если он не захватил Восток и, в частности, Индию. Поэтому Наполеон основательно подготовил военную Экспедицию, состоявшую из сорока тысяч человек, включив в нее лучших офицеров, а также около ста ученых. , Он отправился из Тулона в 1798 году и по дороге Захватил Мальту. Когда англичане, внимательно следившие за ним, узнали об этом, они послали вдогонку за ним адмирала Нельсона, и он сумел достичь Александрии раньше самого Наполеона.
Наполеон высадил свои войска к западу от Анатолии, которая сдалась ему. Он оставил там Клебера и разделил свою армию на две части. Одна часть отправилась морем, захватила Розетту и продвигалась вверх по Нилу по направлению к Каиру, вторая отправилась по суше, чтобы поддержать первую.
Мурад-бей вышел из Каира во главе войска из четырех тысяч человек, при поддержке судов на Ниле, чтобы встретить французов, но 14 июля 1798 года он был разбит. Мурад-бей вернулся в Каир и снова встретился с Наполеоном у Умбабы, где его ждал брат Ибрагим-бей на восточном берегу реки, чтобы защищать Каир. Наполеон столкнулся с Мурад-беем в «битве у пирамид», которая явилась последней битвой остатков мамлюков против наполеоновской армии, которая проникла в Египет после битвы при Абу-Кеере.
Французская армия состояла из сорока тысяч человек, которых генерал Бонапарт выстроил в форме четырехугольника, на фронтальной линии которого и по углам было много пушек. Затем он сел на коня и произнес свою знаменитую речь, в которой призывал солдат сражаться, сказав: «... сорок веков смотрят на вас». Мамлюкская армия была малочисленна и не могла долго сопротивляться Наполеону. Ибрагим-бей и его брат Мурад-бей бежали после короткого боя. Наполеон вошел в Каир как победитель, и шейхи приветствовали его, предлагая свою покорность. Затем он издал прокламацию на арабском языке, в которой разъяснял свои цели. Как утверждают, он принял ислам, чтобы заставить людей поверить в то, что он пришел для освобождения египтян от мамлюкского господства. Когда в Египте был восстановлен порядок, он отправился в Сирию, чтобы захватить ее, но Ахмад-паша эль-Джазар, христианин из Боснии, разбил его у Акры и вынудил отступить. В 1799 году кампания Наполеона окончилась неудачей.
Целью французской кампании на Востоке было захватить торговые пути в Индию и основать в Египте французскую колонию, которая послужила бы перекидным мостиком на Восток и в Индию. Кроме того, Франция хотела проучить мамлюков, которые часто нападали на французских купцов. Однако вскоре Наполеон потерял надежду удержать Восток и, оставив Клебера своим представителем в Египте, бежал во Францию, куда прибыл в большом замешательстве спустя два месяца. Клебер впоследствии был убит Сулейманом эль-Халаби на одной из улиц Каира.
Хотя кампания Наполеона закончилась неудачей в военном отношении, она все же была полезной, так как Наполеона сопровождало большое число ученых и инженеров, которые разработали план прокладки Суэцкого канала, измерили земли Египта, изучили исторические развалины и эпидемические болезни, а также написали ценную книгу «Описание Египта». Позднее им удалось расшифровать иероглифические надписи, которые не могли прочесть раньше. Так они проложили дорогу к изучению Древнего Египта.
Албанец из Кавалы по имени Мухаммед Али возглавил военную экспедицию, посланную оттоманским государством, чтобы изгнать Наполеона из Египта. Прибыв в Египет, он попытался отвоевать власть у турок, черкесских мамлюков, а также англичан, которые очень хотели прибрать Египет к рукам. В 1805 году, преодолев все препятствия, он стал правителем.
Черкесские мамлюки были злейшими врагами Мухаммеда Али, так как являлись препятствием на пути к достижению им неограниченной личной власти. Он преследовал черкесов Египта, и они бежали в Сирию, где стали собирать силы против него и вступать в тайные соглашения с иностранцами. Мухаммед Али боялся их и ждал удобного случая, чтобы от них избавиться.
В 1806 году ему удалось расправиться с эль-Бардиси и эль-Альфи, которые были одними из самых сильных мамлюкских лидеров. В 1807 году он отбросил британские войска, которые захватили Александрию. Оттоманский султан, довольный подвигами Мухаммеда-Али, щедро одарил его.
Самым большим преступлением Мухаммеда Али явилась вероломная расправа с остатками мамлюков в 1811 году, которая показала злобность и низость его натуры. Эта бойня, известная как «бойня в цитадели», произошла, когда султан приказал ему продолжать борьбу против вахабитов, которые угрожали Хиджазу. Он собрал четыре тысячи солдат в Каире и назначил день празднеств по случаю торжественного выхода войск под командованием его сына в поход против вахабитов. Он пригласил всех мамлюков и видных деятелей на этот банкет, и в соответствии с приглашением пятьсот безоружных мамлюков собрались в цитадели. Во время торжественного обеда его солдаты, спрятанные тайком в цитадели, уничтожили мамлюков. Только одному из них удалось спастись. Его называют «сбежавший мамлюк». Сразу же после этого инцидента Мухаммед Али отдал приказ губернаторам провинций убить всех мамлюков на своей территории, так было убито более тысячи мамлюков. Обеспечив таким образом свою безопасность, он послал свои войска против вахабитов в Аравию, а затем - в Судан, чтобы захватить его и разделаться с мамлюками, которые укрылись в городе Данкала после каирской бойни.
Даже албанские войска, которые состояли из его соотечественников, не избежали его жестокости. Он мстил им за то, что они считали его обыкновенным человеком, которому помог случай. Он посылал их на переднюю линию фронта, чтобы избавиться от них, а потом создать армию, которой мог бы доверять. Это он говорил людям, которые пришли поздравить его по случаю назначения губернатором Египта: «Какой толк от ваших поздравлений! Я - чужеземец, которого здесь никто не знает. Старухи из «Кавалы» не увидят меня губернатором Египта!»
Он без колебаний использовал любое оружие, чтобы создать в арабском мире империю под своим господством и господством своей династии. Он вел многочисленные войны для завоевания Сирии и Палестины, но его империя была недолговечна и пала еще при его жизни. В его руках остался только Египет. Причиной этого было то, что он не знал арабского языка, и не понимал арабов, об истории, культуре и наследии которых ничего не знал. По этой же причине он не был предан ни арабскому национализму, ни туркам, которые послали его в Египет. Он не думал о возрождении арабов, но мечтал о создании великого государства, в то же время претендуя на любовь со стороны арабов. Его правление основывалось на вероломстве и жестокости и было средством для получения личных выгод. Его преемниками стали его сыновья и внуки, которые принесли Египту и арабским странам много бед и под гнетом которых проливало пот не одно поколение египтян.
Которые начали объединение турецких бейликов Анатолии в единый государственный организм. При нем османское государство расширило свою территорию в Анатолии и на Балканском полуострове, начали действовать такие неизвестные доселе институты, как диван (орган центральной администрации) и канцелярия Великого визиря. Мурад I превратил государство, бывшее когда-то небольшим тюркским племенем, в Османскую империю.
Мурад I прославился как полководец и завоеватель, справедливый и благочестивый государь. В 1362 г. завладел всей Фракией, в 1365 г. сделал столицей своего государства захваченный им у Византийской империи г. Адрианополь и переименованный им в Эдирне. Принудил сербов, влахов и болгар платить ему дань. В 1386 г. разгромил войска иконийского султана Али-Бега , и стал повелителем всей Малой Азии. В 1389 г. на Косовом поле Мурад I разбил объединенные войска сербов, албанцев и влахов, но погиб от руки сербского воеводы Милоша Обилича , пробравшегося в его шатер. Его наследником на османском троне стал Баязид , сын Мурада I . Смерть Мурада I заставит османов временно приостановить их экспансию в Европу и снова обратить внимание на больную Византийскую империю.
Мурад I административно разделил свое государство на две провинции: Анатолию (Малая Азия) и Румелию (Балканы). Во время правления султана была создана особая воинская часть — корпус янычар. Мурад I также оставил после себя много общественных зданий, которые строили главным образом в Бурсе, Эдирне и Гелиболу.
Мурад I Богоподобный
(Гази-Хункяр, Худавендигяр )
1281 г. – март 1362 г.
осман. مراد اول - Murâd-ı evvel, тур. Birinci Murat, перс. خداوندگار - Khodāvandgār, «преданный Богу»
3-й Османский султан |
|
март 1362 г. – 15 июня 1389 г. |
|
| Предшественник | Орхан I Гази |
| Преемник | Баязид I Молниеносный |
| Место рождения | Анатолия, Османский бейлик |
| Место смерти | Косово поле, Вукова земля |
| Вероисповедание | ислам суннитского толка |
| Место погребения | Внутренние органы были захоронены в могиле султана Мурада на Косовом поле, в современном Приштинском районе, Косово. Остальные останки похоронены в тюрбе султана Мурада , Османгази, Бурса, Османская империя |
| Отец | |
| Мать | Нилюфер Хатун |
| Род | Османы |
| Жена | 1. Гюльчичек Хатун |
| Сын | Баязид I Молниеносный |
| Жена | 2. Мария Тамара Хатун |
| Жена | 3. Паша Мелек Хатун |
| Дочь | Нефисе Мелек Хатун |
| Жена | 4. Фул Дане Хатун |
| Дети | Якуб Челеби |
| Савджи Бей | |
| Жена | 5. Деспина Хатун |
| Неизвестные наложницы | |
| Дети | Ибрагим Бей |
| Халил Бей | |
| Султан Хатун | |
| Озер Хатун | |
Убийство Мурада. Гравюра из немецкого (1694) издания «Истории» Поля Рико
Расширение Османской империи при Мураде I
Мавзолей султана Мурада. Окрестности Приштины, Косово
Тюрбе Мурада в Бурсе
Мурад родился в Бурсе. Его матерью была Нилюфер-хатун . Традиционная османская историография считала её византийской гречанкой, дочерью текфура Ярхисара . Эта версия, зафиксированная в XV веке, оспаривается. Историк Лесли Пирс считает, что имена типа Нилюфер давались рабыням, она попала в гарем в более позднее время и была, скорее всего, не женой, а наложницей .
В истории Османской империи Мурад часто упоминается как Повелитель — это прозвище носил с 1382 г. Он был храбр и отличался таким звучным голосом, что тот был слышен во время битвы на дальнем расстоянии. От природы он был красноречив, строго соблюдал военную дисциплину, был справедлив к подданным и великодушен к солдатам. Сам он не умел ни читать, ни писать, но первым из Османов начал строить школы. (Когда Мураду нужно было подписать какой-нибудь документ, он обмакивал четыре пальца в чернильницу и, раздвинув их, прикладывал к бумаге. Это называлось тугра, а султанские каллиграфы превратили эту тугру в императорскую печать.)
Мурад-бей (1750 - 22 апреля 1801) - османский губернатор (каймакам) Египта (1784-1785), вождь египетских мамлюков, командующий конницей. Правил Египтом совместно с Ибрагим-беем. Как и Ибрагим-бей, имел грузинские корни.
Биография
Согласно некоторым грузинским историкам, Мурад-бей имел грузинское происхождение и родился в Тбилиси, а другие считают, что он был черкесом. В 1768 году он был продан мамлюкскому лидеру Мухаммад-бею Абу аль-Дахабу в Египет.
После смерти своего хозяина Мухаммад-бея (1735-1775), Мурад-бей стал командовать армией мамлюков, а его товарищ Ибрагим-бей руководил административными делами в Египте.
В 1784-1785 годах Ибрагим-бей и Мурад-бей официально занимали должности османских каймакамов (губернаторов) Египта. В дальнейшем Ибрагим-бей и Мурад-бей продолжали фактически управлять Египтом, но формально назначались новые османские губернаторы.
В 1786 году османский султан Абдул-Хамид I отправил в Египет капудан-пашу Джезаирли Гази Хасан-пашу, приказав ему отстранить от власти Ибрагим-бея и Мурад-бея. Джезаирли Гази Хасан-паша смог восстановить на краткое время османский контроль над Египтом. Исмаил-бей был назначен новым военным лидером мамлюков, а Шейх аль-Балад возглавил гражданское управление. Ибрагим-бей и Мурад-бей бежали в Южный Египет. В 1791 году они вернулись в Каир и вернули себе верховную власть.
В 1798 году после поражения от армии Наполеона в сражении у Пирамид, Мурад-бей бежал в Верхний Египет, где организовал недолгую партизанскую кампанию, подавленную Дезе в течение года.
В 1800 году Мурад-бей заключил мир с главнокомандующим французской армии Жан-Батистом Клебером, и согласился на командование гарнизоном в Каире, но умер от бубонной чумы на подъезде к нему.
Литература
- Chandler, David, The Campaigns of Napoleon New York, Macmillan, 1966.
- Хуан Коул, Napoleon’s Egypt: Invading the Middle East Palgrave Macmillan, 2007.
- Herold, J. Christopher, Bonaparte in Egypt - London, Hamish Hamilton, 1962.
- Herold, J. Christopher, The Age of Napoleon. New York, American Heritage, 1963.
- Moorehead, Alan, The Blue Nile New York, Harper & Row, 1962.